Михаил Атаманов - Прорыв в Пангею

– Ребята, я видел дорогу, озеро совсем рядом и настоящий замок! – поделился я своими открытиями.

– Замок? Ух ты! Далеко? – заинтересовался Пузырь.

– Замок – это, конечно, интересно, но мы пойдем куда-либо, только когда убедимся, что сможем вернуться на это место, – строго сказала Фея.

Ленка исписала уже три страницы мелким почерком и, похоже, не собиралась на этом останавливаться. А ведь мы даже не успели с места сдвинуться.

– Фея, до замка километров пять идти по дороге, а до дороги ещё топать столько же. Если описывать каждый увиденный нами листик, то никакой жизни не хватит. Это минимум часа два хода по лесу и обратно столько же. А если ещё записывать приметы, то до темноты мы не успеем.

– Что ж, это значит, что в замок мы сегодня не пойдем. Есть ближе что-нибудь интересное?

– Есть два озера, одно небольшое, совсем рядом – с километр идти в ту сторону, второе гораздо больше и дальше.

– Пойдём к небольшому. Я почти закончила описание места, ещё пять минут.

– К озеру тоже хорошо, хотя к замку рыцарей гораздо интереснее, – пробурчал Пузырь.

– Туда мы пойдем в следующий раз, если вы, мальчики, не возражаете.

Мы не стали спорить с Феей. Я подозвал Роки, прицепил поводок и объяснил псу, что мы собираемся идти к озеру, а потом он должен будет по нашим следам привести на это же место. Роки оказался горд возложенной на него миссией, хотя и весьма удивился, что мы не ориентируемся в лесу так же легко, как он.

Шли мы неторопливо, рассматривая местные красоты. Пузырь наловил десяток ярких гигантских кузнечиков в пластиковый контейнер для завтраков, который каждое утро мать клала ему в портфель. Фея и я по дороге ели землянику и чернику, не забывая запоминать и записывать особо приметные места – поваленный ствол дерева, поросший мхом большой валун с одним острым сколом, заросшая лопухами поляна, заросли какой-то высокой травы с узкими листиками…

Вскоре мы забрались в бурелом, к тому же под ногами зачавкала болотная грязь. Двигаться приходилось осторожно в полумраке густого леса, чтобы не остаться без глаз из-за острых сучьев и не утопить обувь в болоте. Было жарко и душно, на запах нашего пота стали слетаться тучи комаров, в ушах стоял их противный писк. Друзья то и дело спрашивали, не ошибся ли я с направлением и расстоянием, и моя уверенность в своей правоте исчезала с каждым пройденным шагом.

Озеро показалось неожиданно. Мы перелезли через очередное поваленное дерево и оказались почти у самой воды. Здесь чувствовался небольшой ветерок, и комары сразу перестали нас атаковать. Солнце пекло нещадно, страшно хотелось искупаться. Мы пошли по берегу в поисках места для остановки, но подходящей полянки с хорошим спуском к воде не нашли. В конце концов мы остановились у более-менее удобного спуска в воду, хотя берег в этом месте и был болотистым. Далеко в озеро уходила заросшая высокими камышами полоска мелководья, отгораживая от основного озера небольшую заводь с чистой прозрачной водой.

Я первым разделся до трусов и, нырнув пару раз с головой, поплыл вдоль полосы растительности. И неожиданно нашёл идеальное место для стоянки в самом конце полосы тростника и густых кустов, правда, добираться до него пришлось бы почти по пояс в воде. Там оказался сухой островок с несколькими молодыми деревцами, скрытый со всех сторон кольцом высоких камышей. Там же я заметил удобный спуск в воду с песчаным дном.

Мы с Пузырём по пояс в воде перенесли все наши вещи на остров, а Фея решила пройти сквозь густые заросли. Нашей подруги не было довольно долго, и мы уже стали волноваться, когда наконец из кустов появилась Ленка, держа в руках… пойманную по дороге серую утку!

Оказалось, что Фея неожиданно для себя самой вспугнула спящую птицу, и та спросонья кинулась улетать, но запуталась в густом колючем кустарнике. Птица застряла в ветках и билась так сильно, что сломала себе крыло и лапу. Утка выглядела сильно израненной и вряд ли выжила бы в дикой природе, что и решило ее судьбу, – нами единогласно было принято решение зажарить трофей на костре. Зажигалка у Пузыря имелась, так как он иногда курил втайне от родителей, у него же в портфеле нашёлся и складной нож. На мой вопрос, зачем он таскает нож в школу, Петька ответил, что мало я общался с настоящим хулиганьём, которых по-другому и не отпугнуть. Развивать эту явно неприятную для него тему мой друг не стал.

Фея, как почётный добытчик, была освобождена от приготовления утки и села в тени, записывая что-то в свою тетрадь. Пузырь вызвался раздобыть дров для костра. Поваром пришлось стать мне, да и друзья подтрунивали, что мне как следопыту будет полезно потренироваться разделывать и готовить дичь. В ответ я лишь усмехнулся и по-быстрому выпотрошил птицу, ощипал и надел на палку – всё это мне уже не раз приходилось делать, когда отец брал меня на охоту. Затем занялся и костром – срезал квадратный кусок дёрна, вырыл в земле небольшую яму, насыпал туда сухих листьев и тростника, наломал сухих веточек и куски коры. Костёр зажегся с первой попытки. Я использовал только сухие ветки, чтобы дым был едва заметным и не привлёк чьего-нибудь внимания. Когда образовалась первая зола, я натёр ею тушку птицы, так как соли, конечно, у меня не имелось.