Вадим Панов: Перстень Парацельса

И пропустила прямой удар.

Осколки стекла порезали лицо и руки, несколько глубоких ран, кровь, боль, но на всё это – плевать, плевать, плевать! Скорее прочь!

Брат Петриус срывает с одежды проклятую акулу, отшвыривает её, пытается сформировать портал и кривится: исследования и драка с челами отняли почти весь запас, остатков энергии не хватит даже на «Шаровую молнию», а спасительную «Дырку жизни» выгребли вместе с остальным содержимым карманов.

Остаётся одно – бежать!

«Догонят ведь…»

Но Петриус – боец, хоть и врач, на кону его жизнь, и пока есть вероятность спастись, он будет хоть бежать, хоть ползти – что угодно. Он сможет…

Спотыкаясь и проклиная всё на свете, эрлиец добрался до калитки, выскочил на улицу и замер, не веря своим глазам: машина! А на её крыше – залитый в «желе» Керо. Униженный и оттого до крайности взбешённый Керо!

«Наконец-то повезло!»

– Ты мне нужен! – завопил эрлиец, тратя последние крохи магической энергии на рассеивание удерживающих четырёхрукого арканов. – Ты…

– Я их убью! – рявкнул разъярённый хван и бросился в сад, оставив опешившего врача посреди улицы.

– Нет! – надрывается Герман. – НЕТ!

Карина тряпичной куклой отлетает к стене, позабывший обо всём Рыжий рвётся к ней, а Виктор уже разворачивается к застывшей Дарье. Внутри Громова… внутри того, кем стал сейчас Громов, всё переполнено обидой, горечью, злобой, а главное – ненавистью. Эта женщина предала, растоптала всё светлое и прекрасное, что было в нём, уничтожила… И должна быть наказана!

Ненависть не оставляет выбора, Виктор бьёт и снова…

– НЕТ!

Бранделиус закрывает девушку собой.

Он ждал, неимоверно долго ждал возможности доказать свою любовь, и у него получилось: привлечённый криками, он вбегает из кухни в гостиную, и вовремя – Виктор бьёт Дашу. Его Дашу! Его!! И Бранделиус встаёт под удар, принимая на себя всю ненависть Громова.

– НЕТ!!

Застывшую Дарью окатывает горячей кровью. Чужой. Свежей…

Перепуганный Марат взмахивает рукой, торопливо создавая спасительный портал, и почти сразу же прыгает туда, чувствуя, как магический поток подхватывает его, чтобы унести прочь от окружающего кошмара, подальше от беды, на затерянный посреди океана остров…

Марат прыгает и едва ли не мгновенно оказывается на чарующем белом песке далёкого, залитого солнцем и радостью клочка земли. За его спиной смыкается серое окно портала. Марат улыбается, падает на колени, словно приветствуя гостеприимную землю, с удивлением смотрит на кровь, заливающую идеально белый песок. Подносит ладонь к ране в груди, пытается зажать её, но проигрывает и медленно, продолжая улыбаться, заваливается набок.

Он сбежал.

Но не спасся.

Он их просто убивал. Неспешно, но неотвратимо.

Судя по всему, Бранделиус настроил искусственного охранника на тактическое аудиоуправление, то есть голем не остановится, не получив соответствующего приказа, а приказ по каким-то причинам не поступал…

– Антон!

– Антон!

Однако вопли, которые периодически издавали то Меркель, то Мустафа, ни к чему не приводили – Бранделиус не отзывался. Избиение продолжалось, а самое ужасное, что сбежать не получалось: заклинание портала было слишком сложным и для шамана, и для иллюмината, нужных артефактов они не припасли, а воспользоваться боевыми не позволяли чудовищная скорость голема и его магическая защита: все три атакующих аркана были рассеяны накинутой на куклу связкой заклинаний. Она становилась тоньше, но слишком медленно…

Удар.

– Помогите! – У Мустафы кружится голова, движения становятся всё более вялыми.

Удар.

Меркель стонет, уже не отпрыгивая, а чуть не отваливаясь в сторону, словно отработанная порода, и из последних сил кричит:

– Антон!!

– Сейчас тебе будет Антон! – обещает хван.

И внутри у шамана становится до омерзения холодно:

«Уж лучше бы голем…»

– Ты это видел?! Ты видел?! Видел?!!

– Мля…

– Твою ж…

Ошарашены? Изумлены? Поражены? Ни одно из этих определений не описывало состояние бандитов в полной мере.

– Мля…

А в каком ещё состоянии им быть после увиденного? Выскочивший из калитки мужик – пожилой, интеллигентного вида, но окровавленный, со связанными руками и в фартуке – подскочил к универсалу «сантехников», что-то крикнул, неловко взмахнул связанными руками, и на глазах изумлённых уголовников асбестовая труба превратилась в четырёхрукого здоровяка. Судя по перекошенной физиономии, изрядно чем-то недовольного.