Геннадий Ангелов - Звёздный «Кентавр». Шаг назад

– Вставай, вставай, ну, что же ты стоишь на коленях.

Отец, гладил мои волосы, и, слегка, по-отечески, хлопал по спине.

– Проходи, и закрывай дверь.

Скинув берет и куртку в прихожей, направился на кухню за отцом. В квартире было темно и неуютно. Пыль, грязь, разбросанные по квартире вещи. И запах, противный и тошнотворный. В горле пересохло от того, что я увидел. Отец лихо управлял коляской, делая виражи по коридору. Моторчик коляски взвизгивал, и еле слышно трещал. На кухне первым делом я открыл полностью окно и, как следует, проветрил. Гора немытой посуды валялась в умывальнике.

– Что случилось? Ты один живёшь? Где мама?

– Долго рассказывать, – ответил отец, почёсывая густую бороду.

Он заметно состарился, похудел, под глазами мешки.

– Ты садись, не стесняйся, сынок. Возмужал вон как!

Усевшись на стул, я тяжело вздохнул и опустил голову.

– Может, выпьем? Так сказать за встречу?

Голос отца заметно оживился, когда он сказал о выпивке. Открыв старенький холодильник, он вытащил пузатую бутылку водки и с гордостью поставил на стол.

– Прости, закусывать, правда, не чем. Живу я один, и редко выбираюсь в город. Если заходят старые друзья, с работы, то они приносят что-то пожевать. Инвалид никому не нужен. Сам понимаешь, не маленький. Социальные службы давно поставили на мне крест, так я и перебиваюсь.

Мы выпили и отец рассказал, что за эти годы произошло. Язык после двух рюмок у него заплетался, и он с трудом соображал. Мне часто приходилось его перебивать и возвращать к началу разговора.

– Несчастье у меня, сынок, случилось на работе. Сорвался с лестницы и упал, с высоты более трёх метров, на спину. Результат ты сейчас видишь сам. Врачи сделали несколько операций, однако, к сожалению, ходить я так и не смог. Мне дали группу инвалидности и усадили в эту чёртовую коляску.

Отец со злости ударил кулаком по тоненьким спицам. Он уже захмелел, глаза налились кровью.

– Успокойся, прошлое не вернёшь, к сожалению и не исправишь. А где мама?

– М-да, ты прав…Мама твоя, сынок, промучилась со мной больше года, и не выдержала, ушла. Ты помнишь, раньше я не злоупотреблял водочкой, но сейчас сам видишь…Заливаю от горя за воротник. Тут ещё пришло из твоей части письмо, в котором сообщали, что ты пропал без вести. Такие дела.

– И мама больше не приходила? – спросил я с надеждой в голосе.

– Нет, почему же, пару раз забегала, даже вещи мне некоторые стирала. Но потом встретила какого-то мужика и укатила с ним в другой город. Уже больше месяца не звонит.

– Надо будет к ней позвонить и встретиться.

– Как знаешь…

Я помешивал ложечкой душистый чёрный чай с лимоном и наблюдал за отцом.

– Ты бы не бросал в чай лимон, говорят, от кипятка витамины пропадают и чая вкус непривычный.

Раскусив дольку лимона, я скривился. Кислота брызнула в горло, да так, что из глаз покатились слёзы. Время приближалось к вечеру, и клонило в сон. С отцом мы болтали больше трёх часов.

– Расскажи как служба? Где приходилось бывать?

– Долго рассказывать отец. Давай уже завтра.

– Ты надолго? – спросил он, и посмотрел тоскливым взглядом. У меня сердце сжалось, и я поднялся из-за стола и обнял отца.

– Пока на неделю, в отпуск, там видно будет. Пойду я к себе в комнату.

– Мы с матерью ничего в твоей комнате не трогали. Ты как ушёл, я сделал замок и не открывал её. Вот, держи.

Отец протянул мне маленький блестящий ключик.

– Для нас с матерью было очень важно сохранить о тебе память. Она до последнего не верила, что ты погиб. Ждала и надеялась.

– И совершила предательство? Бросила тебя одного…

– Не суди ты её. Она ещё молодая, ей хочется жить полноценно, а не ухаживать за калекой.

– Ты простил её? – спросил я низким голосом.

Отец отвернулся и посмотрел в потолок. Видно было, что мой вопрос для него мучителен, впрочем, как и ответ на него. Набравшись мужества, он всё-таки ответил, и как мне показалось, искренне.

– Простил, и даже не пытался остановить. Отпустил и точка. Это честно. Поверь мне, я не преувеличиваю. Хотя продолжаю любить, и кляну длинными, и бессонными ночами судьбу за то, что она со мной так жестоко обошлась. Любовь, сынок, если она настоящая, не умирает в сердце никогда, даже если люди по каким-то причинам расстаются. Когда невыносимо больно на душе, я вспоминаю, как с ней познакомился. Это случилось ещё в школе. Твоя мама была задиристой девочкой, с длинной, до пояса, косой. Я долго ухаживал и ждал после школы, чтобы проводить домой. Она моя первая и, к сожалению, последняя любовь в жизни. Хорошо, что фото остались, и она не забрала их.