Виктор Ночкин - За горизонтом

– Да, пожалуй, что так…

– Поэтому, На, давай просто все с самого начала.

– Ну… сначала мы пересекли границу и первые, кто нас встретил, были какие-то пьяные солдаты. Они занимали крепость, в которой когда-то – помнишь? – повесили пленных орков. Солдаты эти – шваль, среди них едва ли было хоть несколько стоящих бойцов. Просто бродяги, взявшие оружие… Одеты зато они были в плащи цветов Мантрокской династии, коричневый с зеленым. И еще все они были насмерть перепуганы. Знаешь, во всем их облике был страх – в глазах, в движениях, во всем… Ну, не знаю даже, как лучше тебе описать… Они все были какие-то… ну… обреченные…

– А чего же они боялись?

– Орков. Орки армии Внешнего Мира, кажется, всерьез восприняли нарушение договора Кадором и постоянно ведут войну с ним. Часто нападают даже на крепость… Ну, не то, чтобы нападают – но у часовых на стенах уже привычка – не высовываться. Неизвестно, мол, откуда в любой миг прилетит стрела…

– Это они тебе сказали?

– Не мне, а латникам герцога. Те над ними посмеивались – мол, вы трусы, кустов боитесь, а один из тех солдат ответил… Знаешь, Ингви, грустно так ответил, даже не сердито, а только грустно… Говорит, и среди нас такие, как ты, веселые, были. Теперь все до единого под западной стеной лежат… Кладбище в крепости у западной стены… Все, говорит, веселые – под западной стеной лежат, а из грустных кое-кто еще жив… Но, говорит, и грустные тоже под западную стену очень просто улечься могут.

– М-да… Печально.

– Во-во, печально. Они все уже на свою жизнь рукой махнули – только пьют и со страхом своей очереди заступать в караул ждут… Вина для них Кадор не жалеет – ну, дешевого вина.

– Тебя послушать – выходит, таких вояк ребята Гендара голыми руками могут взять… если захотят. Впрочем, Гендар всегда был нетороплив. А потом что было?

– А потом мы в столицу прямиком поехали. А я как у границы капюшоном накрылась – так и ехала все. Словно чучело, – девушка вздохнула и пожала плечами, ее лошадь, почувствовав движение поводьев, покосилась на всадницу, – Алекиан велел.

– Ну, у Алекиана были свои резоны так поступить.

– Трус он, Алекиан.

– Нет, не трус, но парень осторожный, даже слишком. А в городе что было интересного?

– Было кое-что… У самых Северных ворот сидит нищий и просит подаяния…

– При мне такого не бывало. В смысле – под конец моего правления не бывало.

– Это еще не все. Нищий этот – такой толстый дядька, здоровенный такой. Ты его должен помнить – он был старшиной цеха кузнецов.

– Не может быть!

– Еще как может. Вот про него я как раз кое-что узнала. Подслушала разговор. Он, мастер этот толстый, когда-то в самом начале правления Кадора в кабаке начал хвалиться, что это он, дескать, демону черный меч сковал. И спьяну еще чего-то орал – что, мол, еще таких мечей накую – королю-самозванцу на погибель! Ну его схватили солдаты, отметелили…

– Подозреваю, что он им тоже навешал.

– Еще бы – и он, и его подмастерья. Но, так или иначе, его одного скрутили и доставили к «королю-самозванцу». А тот велел отрубить ему правую руку – мол, теперь даже гвоздя не скуешь.

– И что же – теперь этот инвалид сидит у Северных ворот и поносит короля?

– Постоянно, каждый день. Деньги у него не переводятся – и он вечно вдрызг пьян. И такое мелет…

– Ничего себе!

– Вот именно, что ничего себе. Я представляю, что было бы с тем, кто осмелился бы такое говорить о короле-демоне! Уж мы бы…

– Да, это верно, На. «Уж мы бы». Но меня удивляет еще и другое – почему Кадор велел только отрубить руку? Руку – а не голову… Подобрел, что ли…

На границе Гонзора мы расположились на привал. Завтра предстояло вступить на территорию Ванета и затем – Гева. Ко мне обратился Тоиль, за спиной которого мялась спасенная нами девчушка. Она постоянно отиралась возле паренька, которого считала своим спасителем, была робкой и молчаливой, шарахалась от всех. Я только теперь впервые рассмотрел ее лицо. Ничего особенного – приятная скуластенькая мордашка, курносая… Да, приятная, но… никакая. То есть – совершенно обычная. Если вдуматься, то они с Тоилем похожи, словно брат и сестра. Вот уж в самом деле идеальная пара – родство душ и всякое такое.

– Ваша милость капитан, – обратился было ко мне мой бравый солдат, но замялся. Тут его подружка слегка подтолкнула в спину, – прошу вашего позволения покинуть службу.

– Ну и покидай, – пожал я плечами, – я ведь тебе давно советовал… А что, ты присмотрел себе местечко? Чего собрался именно сейчас?