Виктор Ночкин - Меняла

На этой страсти мы со священником и сошлись. Я не могу сказать, что так уж схожу с ума по книгам, но я очень люблю читать. Меня восхищает сам факт извлечения новой информации из мертвых значков на телячьей коже. С тех пор, как мама научила меня, я читал всегда и все, что попадалось на глаза. Вывески над входом в лавку, девизы на щитах заезжих дворян, названия судов в порту… Ну и, разумеется, книги, когда удавалось до них добраться. Довольно странно для человека моего происхождения и моего общественного положения…

Едва войдя в заваленную книгами комнату, я тут же опустил доверенный мне сверток на пол и, схватив первую же попавшуюся книгу, принялся читать. Заметив, что отец Томен, приподняв брови, с любопытством наблюдает за мной, я смущенно улыбнулся и пробормотал:

– Простите, отче… Так давно не держал в руках книги…

Потом мы, конечно, разговорились. Слово за слово – священник предложил мне поработать у него, ему требовался помощник для того, чтобы разгрести громадные залежи. Я, разумеется, согласился – чего же мне было искать еще на зиму? Тем более, что мне была обещана плата. Таким образом, я провел несколько месяцев среди книг, разбирал их по годам и жанрам, переписывал их названия в специальный список… И, разумеется, читал. Особенно меня заинтересовал громадный фолиант, посвященный монетам. Книга была богато иллюстрирована и составлена, по-видимому, очень грамотным специалистом-нумизматом. Я с удивлением обнаружил, что по изображениям на монетах можно изучить историю гораздо лучше, чем по каким-либо другим источникам. И, кстати, более точно изучать – ведь никому не придет в голову подделывать старинные монеты, отчеканенные, к примеру, лет сто – сто пятьдесят назад. Выбитые на реверсах старинных монет профили сохраняются навеки, тогда как летописи подделывают, вымарывают, а то и просто сжигают. Да, с какой стороны ни гляди, книги – очень хрупкая и уязвимая вещь. Особенно в сравнении с деньгами.

– Да ну тебя к Гангмару, Хромой, с твоими рассуждениями. Давай, делай что-нибудь! Эта бодяга слишком затянулась.

Обух изволил нервничать. Его светлость можно понять – если верить тому, что поведал Конь, выходило, что с Тощим разделались зря. Конечно, словам зачарованного бандита вряд ли стоило доверять, похоже, что Неспящий делал, что называется, хорошую мину при плохой игре. А впрочем, кто их разберет, этих сумасшедших магов и воровских баронов, они все малость не в себе. Эта ерепень относительно доброты Тощего могла вполне оказаться правдой.

Но, так или иначе, мне предстояло делать дело. Прежде всего я обследовал холщовый мешок, подвешенный на шею Коня. Торба заставляла меня нервничать, хотя на ловушку это было никак не похоже. Разумеется, никаких чар в ней и не оказалось. Убедившись в этом, я разрезал веревку. Затем я передал торбу Хигу, даже не заглядывая внутрь. Потом принялся присматриваться и принюхиваться к Коню, пытаясь определить, какие именно заклинания задействованы. Естественно, я мало что понял, поскольку Неспящий очень сильный колдун и его магический арсенал был гораздо обширнее моего. Пока я возился около неподвижного громилы, Хиг распаковал «посылку». Я слышал, как Кортышка обменялся с Обухом мнениями относительно ее содержимого:

– Ну ясно, Брюхо…

– А то ты не догадывался… Ладно, убери эту падаль… Хотя нет, постой, дай гляну… Ага…

– Вон, видишь? Надрез неровный, стало быть – отрезали.

– Да вижу, не слепой. Отрезали, не отрубили. И нож паршивый, тупой был. Это явно сам Неспящий. Значит, при нем, может, никого из парней Тощего и нет. Ладно, убери куда-нибудь…

– Постой, Хиг, – окликнул я Коротышку, – пришли сюда этих двоих дуболомов.

– Ты что-то надумал? – хмуро осведомился Обух.

– Сам пока не знаю, получится или нет. Хочу кое-что попробовать.

– А мои дурни зачем?

– На всякий случай. Когда Конь выйдет из транса – Гангмар его знает, что получится.

– Да? – с сомнением в голосе переспросил его светлость, извлек из-под «трона» увесистую дубинку и скомандовал своим бойцам, которые вернулись в зал и теперь неуверенно топтались у дверей, – делайте, чего Хромой скажет!

Шестерки тупо уставились на меня.

– Значит так, – я напустил на себя уверенный вид, – сейчас я кое-что попробую сделать и, возможно, это поможет Коню проснуться, ясно?

По их тупым рожам было видно, что им как раз ничего не ясно. Ладно, попробуем еще раз.

– Ну, представьте себе, что Конь спит. Что он очень крепко спит. Ну, очень устал, напился и спит. Если его внезапно разбудить – что он, по-вашему, сделает?