Андрей Мансуров - Разрешенная фантастика – 2

–… «Следов чужой обуви нет. Но на всякий случай придётся ковёр из зала изъять…»

А больше всего поразил вопрос лейтенанта:

– У вас был ключ от замк а чердака?

Она точно знала – ключ есть только у подъездкома, вредной старой вдовы – тёти Шуры, как все называли Гульбахор Каримовну, и она никогда его никому не даст: только сама откроет, и проследит, что и как делается на вверенной её хозяйскому оку, крыше.

Голоса в зале теперь говорили на чуть повышенных тонах:

– «… что значит – не вылезал? Может вы ещё скажете, что он прошёл прямо сквозь стену в эту дверь?!»

– Прошу прощения ещё раз, уважаемая Мария Васильевна. Если у нас возникнут ещё вопросы, я позвоню. Или подъеду…

Она не помнила точно, как они убрались из её квартиры, да это и не имело значения. Она почему-то поняла, зачем отец три года назад вызывал Виталия.

Хотел рассказать ему о…

Двери.

Не спроста же муж, уже в таком состоянии, сделал её.

Может, это – его «запасной выход?» Интересно, что предстало его взору там, за Дверью?.. А ещё интересней, что видел Василий Инверович… Раз не воспользовался.

Но когда она подошла к двери и открыла её, за ней оказалась обычная стена.

А вот для Виталия она, похоже, стала-таки… Пропуском.

Вот только – куда?..

Куда?

2. Положительный результат.

Рассказ.

В то, что инопланетяне всё же существуют, Бишопу поверить-таки пришлось.

Потому что ни одна земная технология не способна перенести человека вот так, мгновенно, без малейшей подготовки и предупреждения, не то, что в другую Вселенную, а и в другую комнату…

А то, что он – в другой Вселенной, или, по крайней мере, на другой планете – однозначно.

Это заметно хотя бы по тому, как легко здесь дышится: похоже, процент кислорода побольше, чем там, «дома». Да и гравитационный показатель явно пониже: когда попробовал подпрыгнуть прямо на месте – подлетел чуть не на фут. И это – он, который не то, что пробежки по Центральному парку, как другие коллеги-профессора не совершал…

А и утренней зарядкой-то пренебрегал, считая, что в сорок два года он уж как-нибудь пока без неё…

Н-да.

А лучше бы – не обходился. Мало ли чего ему теперь предстоит.

А ведь – предстоит.

Иначе его не обнажали бы полностью, лишний раз намекая, что «нуль-транспор-тировке» подвергся лишь живой организм. И не помещали бы в столь вопиюще напоминающую крысиный лабиринт, обстановку! Видно которую, кстати, неплохо: рассеянный белый свет словно исходит прямо из белых же стен, и от потолка с полом. Тоже белых.

Бишоп, всё ещё стоя на месте, попробовал продышаться – от неожиданности словно задохнулся. Возможно, что и побледнел. Но постарался побыстрей взять себя в руки: от паники толку точно не будет!

Он, оставаясь в центре помещения, сделал оборот вокруг своей оси. (Конечно, если считать, что у преподавателя высшей математики есть оси…)

Комната явно кубической формы. Да и правильно: чтоб лабиринт был совершенен, он и должен состоять из таких, абсолютно идентичных, словно взаимозаменяющихся, комнат-блоков. Чтоб у подопытной крысы не имелось ориентиров. Или ему придётся оставлять после себя «пахучие метки», как делают муравьи профессора Парелли?

Вряд ли. У него столько «пахучего вещества» не наберётся…

Он хмыкнул – лучше относиться к случившемуся с иронией. Иначе… Можно просто спятить. Особенно – если серьёзно задуматься над всеми сопутствующими вопросами. («Мы не одиноки во Вселенной!»)

Лучше как следует подумать, как выбраться отсюда. Ведь его сюда поместили однозначно – не для того, чтоб он любовался на комнаты-блоки. И не рассуждал абстрактно о внеземном разуме.

От него явно ждут «проявления высшей нервной деятельности».

То есть – «решения» чёртова Лабиринта. Нахождением выхода.

Посмотрим.

Подумаем.

Размерчик сторон… Хм-м… Примерно пять на пять на пять. Шагов, или метров. Четыре белых стены, белые же пол и потолок. В углах каждой стороны комнаты-куба – отверстия. Похожие на дверные проёмы.

Надо же: проёмы-то сделаны… Словно под него: в высоту – точно под его рост: чтобы прошёл, и не треснулся макушкой, стало быть… В ширину – фута два. Никаких дверей. Толщина стен, если судить по косякам – дюйма три.

И, разумеется, расположены проёмы абсолютно одинаково: по, условно говоря, левым углам стен: так, чтобы нельзя было увидать, что в соседнем помещении, не подойдя и не заглянув.

Отверстия в полу и потолке точно такие же. От потолочного проёма вниз вдоль стены спускается лестница: без перил. Только ступени. Из белого материала. Странная лестница: словно кто-то просто взял длинную, двухфутовой ширины полосу металла, и сложил гармошкой – так, что размер ступеней примерно по футу… Толщина полосы… Тоже дюйма три. Начинается у проёма в потолке, заканчивается в пустом углу. Вход на следующий нижний ярус – в противоположном, диагональном, углу.