Юрий Москаленко - Малыш Гури. Книга шестая. Часть вторая. Виват, император…

– Выживешь ты – выживем, возможно, и все мы. – И потом, переведя тему, произнёс: – а Карл-то так и не очухался! – усмехнулся я.

– Перепил… – грустно произнёс Шварц. – Оторвались мы вчера знатно, да и Тина ему девок подогнала, в общем – загул. А когда начали трясти, в общем, у Суча на Карла не осталось сил. Я удивляюсь, как он меня-то растормошить смог! А вот Карл и вовсе в отключке был. Ничего, Косой его проинструктирует и передаст наши требования. А с утра, ты сам видел, в каком мой вассал состоянии был. Вроде, и слушал тебя, а вроде до сих пор в нирване находился. Чего ты по нему магией не прошёлся, как по мне? – уточнил барон.

Я только гнусно усмехнулся.

– Ты решил с моей подсказки оставить его, вот пускай теперь и помучается. Может, не будет так больше даже со своим сюзереном бухать, а если серьёзно, как думаешь, с отрядами и его комплектацией он справится? – задал я не праздный вопрос.

Вот, вроде, и чего волнуюсь? Нам бы вначале из катакомб живыми выбраться, но пугает тот факт, что по выходе, а пропадать я там, уж точно не собираюсь, с чем бы мне ни пришлось там столкнуться, не хотелось бы получить по голове из-за своей непредусмотрительности и чьей-то праздности, пофигизму и непрофессионализму. Оттого и надежда у меня на Карла теплилась.

Вот чувствую, раз пошла такая петрушка, то отдышаться нам с бароном просто не дадут!

– Справится! И с северянином разберётся. Есть хватка у парня, да и взрослый он уже. – Уверено отвечает Шварц.

– Ох, надеюсь. – Вздохнул я.

Помолчали.

Дорожка уже на второй час накручивается. Ноги начинают побаливать. Всё-таки непривычны такие переходы в последнее время для меня, всё больше в телеге и в фургоне по земле передвигался, и даже лошади и пегасы отметились, а вот пешочком как-то уже отвык бродить на такие расстояния. Вон, близнецы хоть и хмурые, но шагают уверенно и бодро, в отличие от нас со Шварцем.

А я…

– Артефакт этот, ну, ты говорил, который согласился на себя примерить братан твой, что он из себя представляет? – спросил я хмурого Шварца.

Тот только пожал плечами.

– Я никогда воочию не видел его, но слышать приходилось. – Потом глянул на меня, так, навскидку… – Маманя с ним обычно, в основном, возилась.

Опа-Опа!

Маманя? Магиня, почти Верховный маг герцогства и весьма жёсткая и жестокая женщина!

Со слов барона, во всяком случае.

А ведь сходится! Вначале, нас с бароном, под надуманными предлогами в это путешествие закинули. Потом учитель, он же Мастер, нас толкнул на захват власти в баронстве. А теперь, и вовсе в катакомбы толкают, ненавязчиво, зная, точно зная, как на САМОМ деле относится Шварц к своему брату! Расчёт верный – не отступится Шварц ни при каких обстоятельствах от своего решения спасти жизнь брата!

– А маманя твоя в этом баронстве раньше не гостила? – осторожно спрашиваю барона.

Тот, не понимая к чему я спрашиваю, на автомате отвечает:

– Да как же не гостила? Пару лет они тут с отцом по молодости жили!

Я напрягся.

– А на хуторе том они случайно не были в гостях у старика? Ты про это ничего не слышал?

Задумался и Шварц.

– Не помню. Вернее, не скажу, не знаю. – Проговорил он задумчиво. – Но за два года-то все достопримечательности найти можно, в том числе и старика.

А я добавил шёпотом:

– И дверь в подвал…

Барон, словно громом поражённый, застыл на месте.

Мой каменный помощник как шёл, так и шёл. Мы с бароном шли в арьергарде нашего маленького отряда, и ни близнецы, ни ребята Косого, на нашу экстренную остановку почти не обратили внимания.

– Мама? – почти прошептал еле слышно себе под нос барон.

И столько отчаяния и обиды было в его словах, что я даже пожалел паренька.

– Это только предположения, – я приобнял его за плечи и подтолкнул тихонечко вперёд. – Пошли, не надо останавливаться, нам ещё пилить по этой пыли и пилить.

Понимаю, что как бы наши предположения ни были правдивы, но отступать от своего решения барон уже точно не станет. Я уже успел изучить, за последнее время, своего друга. А ведь, и правда, друга. И хорошо, что друга, а не соратника и, тем более, последователя или вассала, или того чего похуже!

Остальное время до катакомб барон не проронил ни слова. Что-то видно вспоминает и обдумывает, прикидывая к себе и к этой ситуации, сложившейся в данный момент с нами.

Подставили и возможно, что это сделали его самые родные и любимые люди! Такие выводы его явно царапают. Нет, раньше бы он, наверное, и не подумал об этом, во всяком случае, так уж очень эмоционально.