Сергей Тармашев - Сияние Тьмы

Шаман обреченно закатил глаза. Неужели она снова за свое?! Мысль о создании заклятья Магический Кляп уже не казалась ему всего лишь шуткой.

– Змея уже уползла, – заявил он с настороженным подозрением, – зато вместо нее я чувствую скорпионов. – При этих словах девчонка заметно вздрогнула. – Много скорпионов! – Трэрг сделал напряженное лицо. – Они повсюду! – Девчонка снова замерла на месте, заметно бледнея. – И ближайший из них... – шаман взял паузу, придирчиво осматривая барханы возле нее, и уверенно закончил: – У тебя под ногами!

Айлани взвизгнула и отпрыгнула в сторону, бледнея от страха. Она подхватила длинные полы одежд и завертелась на месте, пытаясь разглядеть жутких членистоногих. Услышав негромкий смех Трэрга, Принцесса успокоилась, насупилась и обиженно прошествовала к прибитому к’Зирду. Подведя к тихо хрипящему песочнику белый шар Ока, она несколько мгновений разглядывала раненого.

– Необходимо вытащить из плиты штыри, которыми его пригвоздили! – Айлани посмотрела на Наследника: – Я не могу этого сделать, хирургическое заклинание Извлечения работает только с живыми тканями. Не могли бы вы сплести что-нибудь подоб...

Она замолчала на полуслове, глядя, как Трэрг, ухватившись рукой за торчащий из тела песочника штырь, одним движением вырвал его из каменной плиты. Наследник неторопливо обошел плиту и без всякого волшебства, руками, выдернул все колья, вбитые в камень на добрых полторы ладони. Окровавленные железки с глухим звяканьем падали на выщербленный тысячелетиями камень, скатываясь по покрытой трещинами плоскости и шлепаясь в песок. Айлани еще раз осмотрела раненого и приступила к лечению. Несмотря на обилие травм, многочисленных глубоких порезов и нескольких серьезных переломов, судя по их характеру, являющихся следами пыток, никаких действительно сложных повреждений, не совместимых с жизнью, у к’Зирда не обнаружилось. Спустя минуту песочник уже был здоров и полон сил. Он сел на плите, изумленно разглядывая розовую кожу, образовавшуюся на месте только что кровоточивших глубоких ран, и что-то быстро заговорил, смотря то на нее, то на Наследника. Трэрг ответил ему на языке пустыни, и между ними состоялась короткая беседа, после которой песочник упал на колени перед Принцессой, отвешивая ей несколько поклонов, и убежал в развалины.

– Что он сказал? – растерянно спросила она Наследника. – Я не знаю к’Зирдского...

– Он благодарен тебе за исцеление, – объяснил Трэрг, – и за душевное прозрение. Когда ты очистила его разум от дурмана Некроса, он понял, что щедрые обещания некромантов суть ложь. Они ничего не дают детям пустыни, лишь одурманивают их разум таинственным зельем и используют в собственных интересах, с легкостью отправляя на смерть. Когда он попытался открыть на это глаза своим братьям, они подвергли его пыткам и решили принести в жертву Храму. Это всегда делается в назидание сомневающимся. Таковые иногда появляются среди культистов, даже несмотря на действие зелья некромосов.

– А он не сказал, где можно раздобыть лошадей или запас воды? – Айлани почувствовала, как под нещадно пекущим солнцем ее начинает мучить жажда. – Как мы вернемся назад?

– Он сказал, что наши лошади находятся в стане, что неподалеку, – нахмурился Наследник, – и взялся их привести. Но я не доверяю детям пустыни и потому предлагаю пройти вслед за ним. На всякий случай.

Принцесса нашла это предложение разумным, и они некоторое время шли по следам песочника. Их опасения оказались не напрасными. К’Зирдская деревушка нашлась спустя полчаса пути, Трэрг безошибочно почувствовал направление на нее. Поселение оказалось довольно крупным и жутко нищим даже по меркам песочников. В самом его центре обнаружилась небольшая площадь, посреди которой из песков едва струился слабый мутный родник. Несколько чахлых кустов суховея в несколько кругов обрамляли этот жалкий выход подземных вод. Недалеко от родника в песок был вкопан ритуальный столб, у которого в данный момент сидел верхом на пустынной лошади спасенный Айлани к’Зирд, держащий в поводу их коней. Вокруг него плотным кольцом собралась толпа донельзя тощих песочников, многие из которых были одеты в черные балахоны культа Некроса. Исцеленный песочник что-то громко вещал своим сородичам, потрясая руками над головой, и было хорошо видно, что речи его совсем не нравятся толпе. Оратора окружили со всех сторон, ощетинившись оружием, и не выпускали, не торопясь, однако, нападать. Вероятно, появление еще недавно распятого и искалеченного пленника живым и невредимым ввело суеверных культистов в изрядные сомнения.