Олег Быстров - Диверсантка

Детские глаза спрашивали и молили.

Но фрау Зобель ответила взглядом холодным и строгим.

– Ты уже большая, Катрин, – сказала она скрипучим, чужим каким-то голосом. Тереза всегда называла её на немецкий манер, но таким голосом никогда ещё не разговаривала. – Ты должна быть мужественной и сильной. Весь наш народ терпит унижение и стойко переносит лишения. Будь достойна миссии великой Германии, будь достойна памяти своего отца. Да, его больше нет с нами.

– О, Господи! – выдохнула фрау Гросс и тяжело опустилась на тахту.

– Все утренние газеты пестрят этим, – резко обернулась к ней Тереза. – Тело Артемия нашли на улице, неподалёку от Тирпарка. Он застрелен. Убийца уже схвачен, это русский, некто Анохин. Анархист-революционер, а это почти то же, что большевик. Наймит Коминтерна. – И вновь резкий поворот в сторону Кати: – Твоего отца убили люди, с которыми он боролся всю свою жизнь. Убили подло, в спину, потому что в открытом бою были бы повержены и уничтожены! – Голос Терезы звенел. – Помни это, девочка. Ты вырастишь, станешь взрослой и отомстишь за него! И сделать это можно только вместе с Великой Германией, великой нацией, взявшей на себя грандиозную миссию – навести порядок в этом несовершенном мире! Мы восстановим справедливость, расставим народы по местам, ниспосланным свыше, построим новое общество. И пусть каждый получит своё!

Катерину душили слёзы. Маленькое сердечко, казалось, вот-вот разорвётся в груди, но где-то на дне сознания вызревала мысль, почти крик – да! она отомстит за отца! Валькирия права, враги получат по заслугам многократно. Только бы вырасти, стать большой и взять в руки меч!

А Тереза вдруг нагнулась, заглянула в глаза и сказала почти человеческим голосом:

– На, возьми. Его нашли рядом с телом отца. Наверное, он нёс тебе в подарок…

И протянула смешного плюшевого медвежонка. Правое ушко его было слегка испачкано придорожной грязью.

Похороны Катерина почти не запомнила. Всё было как в тумане: приходили какие-то люди, говорили слова, смысл которых до неё не доходил. Впрочем, все речи были обращены к Терезе, а Катю лишь изредка трогали за щеку или плечо. И она была благодарна этим незнакомым людям за то, что её ни о чём не спрашивают, не ждут ответов, не беспокоят. Дают проститься с папой. Спасибо вам, люди добрые, всплыли вдруг в памяти слова отца. Так он порой говаривал…

А сейчас лежит в гробу строгий и недосягаемый. Руки скрещены на груди по здешним обычаям. Пастор бубнит молитву. Папа, папочка! Как же я теперь?! Без тебя?..

Через день после похорон Тереза сказала:

– Собирайся, мы уезжаем. Много вещей не бери, там, куда мы едем, есть всё необходимое.

– А куда едем? – спросила Катя.

– Я решила отдать тебя в школу. Очень хорошую школу для девочек, для особенных девочек. Это не здесь, но там обеспечат тебе отличные условия и научат многим полезным вещам. А я буду наезжать, проведывать тебя. Так будет лучше для всех. Пойми, Катрин, я не могу постоянно оставаться рядом. Партийные дела требуют всего моего времени и всех сил без остатка! И потом, – голос её стал строже, – ты ведь не отказалась от мысли отомстить за смерть отца?

Катя только покрутила головой. Отказаться от такого?! Да пусть лучше она умрёт!

– Ну вот, в этом тебе помогут тоже. В общем, собирайся. Отъезд через два часа. – И неожиданно добавила совсем другим тоном: – Ты даже не представляешь, дорогая, какая это возможность! Другой такой не будет…

С собой Катерна взяла кофточку, что связала для неё фрау Гросс, и плюшевого мишку. Того, которого нёс папа в день её рождения. А больше ничего. В закрытую школу в предгорьях Гарца прибыла уже не Екатерина Соболева, а Катрин Зобель. Так её впредь все и называли…

2. 1932 год. Гарцкий горный массив, Германия

Дорога оказалась утомительной. Вначале они сели на поезд, ехавший до Магдебурга. Состав делал массу остановок, и в пункт назначения Катрин с Терезой прибыли только ночью. Там сделали пересадку и добрались до Брауншвайга. Поспать толком не удалось, и Катрин откровенно клевала носом, когда пришлось сойти в маленьком городке, названия которого она не запомнила.

В конце концов, после ночи, показавшейся бесконечной, ранним утром прибыли в Бад Харцбург. Спать хотелось неимоверно. Катрин думала, что путешествие окончено, но не тут-то было. На вокзале их встретил мужчина, на лацкане пиджака блестел такой же как у Терезы значок со свастикой. Пиджаки, вообще-то, носил папа, как выглядит эта деталь мужского туалета Катрин знала, а на мужчине был надет френч. Но маленькой Катрин сейчас было не до таких тонкостей. Только заметила, что не только значок, но и взгляд у мужчины такой же, как у Валькирии. Военных от не военных она отличала влёт.