Кае де Клиари - Бесёнок по имени Ларни

Стефан был сыном её мужа от первого брака, и хоть она полюбила его, как родного, а он искренне привязался к ней, но так и не научился называть Маранту мамой. Ничего! Главное, что они теперь живут дружно и счастливо, а кроме того этот замечательный парнишка души не чает в её дочери!

– Мара! Любимая, что ты тут делаешь? – раздался вдруг голос, от которого она чуть не уронила бельё в воду.

Маранта поняла, что попалась. Муж запретил ей работать, а тем более таскать тяжести. Да, теперь нагоняй получит она сама, а не проказница Ларни!

– Ур-ра-а-а! Я догоню тебя, проклятый монстр!

Вдоль главной, (и единственной), улицы посёлка, едва касаясь земли копытцами, летел перепуганный поросёнок. Летел и оглашал окрестности таким истошным визгом, который могут издавать только перепуганные поросята и никто больше! Покинуть родную лужу его заставило нападение человека, которого он обычно совершенно не боялся, а очень даже любил, потому что постоянно получал от него, (то есть от неё), что-нибудь вкусненькое.

Конечно, этим человеком была Ларни, но сегодня с ней случилось что-то нехорошее, потому что, едва вбежав в ворота крепости, она выхватила деревянный меч и набросилась на ни в чём не повинного поросёнка, крича, что это монстр и она его сейчас убьет! Мелкий свин был вовсе не глуп, а его ноги ещё не утратили резвость юности, и потому он сразу снялся с места в галоп, звонко при этом вереща. Ларни, что есть сил, бежала следом и азартно размахивала своим оружием.

Так они вскоре достигли другого края посёлка, расположенного между двумя высокими железобетонными стенами, где был завал из брёвен, закрывающий второй выход, и стояла церковь. Поросёнок с разбегу нырнул под крыльцо этого нехитрого сооружения, а дорогу развоевавшейся девчонке загородил крепкий высокий старик в костюме священника.

– Ларни! – строго сказал он, сдвинув седые брови. – Что это значит, Ларни? Зачем ты гоняешь моего поросёнка?

Девочка остановилась и тут же спрятала деревянный меч за спину.

– Дедушка! – воскликнула маленькая возмутительница спокойствия, глаза которой забегали. – Я, э-э… мама просила тебя навестить и сказать, что у нас всё хорошо!

– Ах, вот как! Тогда передай маме, что я зайду к вам сегодня вечером, чтобы узнать насколько у вас всё хорошо!

Последние слова были сказаны также строго и даже немного грозно. Ларни решила не развивать эту тему дальше, кивнула и уже развернулась, чтобы удрать, но тут же налетела на запыхавшегося Стефана, который внезапно появился у неё за спиной. Это остановило её буквально на одну секунду. Оглядев брата с некоторой задумчивостью, девчонка коротко скомандовала – "За мной!", и снова припустила вдоль посёлка. Мальчик виновато посмотрел на пастыря, которого Ларни называла дедушкой, но увидев, что он улыбается, пожал плечами и отправился вслед за подружкой.

– Ну что ты здесь опять забыла? Что ты там разглядываешь?

– Хочу увидеть стены каньона!

– Ну и как, видишь?

– Нет.

– Конечно же, нет! Если там даже есть какие-то стены, то они так далеко, что их отсюда не видно, так зачем же пытаться их увидеть снова и снова?

– Если тебе не интересно, можешь спуститься вниз!

– А ты? Я за тебя беспокоюсь, вдруг упадёшь?

– Я не упаду, а вот ты можешь из-за своей ворчливости!

– Нам же снова достанется от родителей, если они узнают, что ты опять забралась на "Сторожевую вышку"!

– Не достанется, если ты не скажешь!

– А как же Руфус? Ведь следить за ним поручили тебе, а ты оставила его одного внизу! Вдруг что-нибудь случится?

Ларни, висящая на тонких верхних ветках высоченного вяза, обернулась и посмотрела на Стефана, который находился "этажом ниже". Мальчику в очередной раз показалось, что он смотрит в темнеющее вечернее небо, на котором горят две яркие синие звезды. Ларни была смуглой от рождения, чем выделялась среди всех детей в их посёлке, а загар, который она приобретала за лето, окрашивал её лицо в цвет золотистой бронзы. Тёмные, почти чёрные волосы, коротко подрезанные, ещё больше усугубляли это впечатление, а ярко-синие глаза создавали странный, даже неестественный контраст. И, тем не менее, все признавали, что девочка наделена некой особенной, пугающей красотой, которая стала заметна уже сейчас в её неполные девять лет. Стефан, как-то подслушал разговор взрослых, которые говорили, что в этой красоте есть, "нечто демоническое"! Он не совсем понял, что они имели в виду. Он и так считал, что его сестра самая красивая девочка из всех, что есть в посёлке, а может и на всём белом свете, (хоть он и не знал, что из себя представляет этот "белый свет").