Валерий Пушной - Дебиземия

За рощицей открылась косая поляна. За нею вздыбилось взгорье. От подножия к вершинке оно ерошилось лесочком и чубатой полосой кустарников. Справа от рощицы – голая потрескавшаяся земля метров на триста вдаль. Еще дальше – редкий лесок. Слева – крутой овраг с оголенной глиняной осыпью и глинистым дном. Другая сторона его заросла дикой травой и густой стеной леса.

Малкин повел взглядом по косой поляне к венцу взгорья.

– Туда, – показал рукой. – Выберемся наверх, с вершины увидим, куда идти. Выйдем к дороге, а там на любой попутке доберемся до города, в крайнем случае дойдем. Не заблудимся. Язык до Киева доведет. Скоро, надеюсь, будем дома.

– Быстрей бы, – подхватила Карюха. – Босиком все ноги исколола. Джентльменов не стало, хоть бы кто-нибудь свою обувку презентовал. Так ведь нет. Долбят каблуками землю и делают вид, что не замечают, как я мучаюсь.

Лугатик крутнулся перед девушкой волчком. Сорвал со своих ног туфли, протянул. Та фыркнула, остановилась. Не притронувшись к обуви, вытянула вперед стопу. Лугатик присел, охотно подхватил ногу под голень, надел туфлю. Потом так же надел на вторую ногу. Небольшие ступни девушки утонули в его обуви.

– По-твоему, Володька, это мой размер? – усмехнулась она, удивляясь, что у среднего ростом Лугатика большой размер обуви.

– На шпильках не ношу, – вывернулся Лугатик. – Предпочитаю низкий каблук. Удобно и устойчиво. Попробуй, понравится.

– Ну и знаток ты, Володька, колбасных обрезков, как я посмотрю. Только для меня удобнее и устойчивее шпилек ничего нет. Я родилась на них, – выпятила губы Карюха и оторвала подошвы от земли.

– Догадываюсь, но вокруг лес, поляна, бугор, яма, магазинов не видно, раздобыть негде. Вот выйдем к цивилизации, я тебе такие шпильки организую, закачаешься, – заливался Лугатик, подворачивая на ходу штанины. Ступал осторожно, приучая подошвы ног к дискомфорту.

Отстали от остальных.

Карюха тоже приучала ноги передвигаться в просторных мужских туфлях. Получалось не очень хорошо. Туфли волочились по траве, слетали, создавали неудобства. Но все равно это было лучше, чем шлепать босиком. Худо-бедно приноровилась, убыстрила шаг, догоняя друзей.

Впереди всех к вершине двигался Малкин. Длинный, рыжий, аршинными шагами мерил расстояние. Сдавалось, не уставал совсем.

Взбитый невысокий крепыш Раппопет частил ногами следом, не отрывался, настойчиво напрягал мышцы.

Потом шла Катюха с Сашкой. И позади – Карюха с Лугатиком. Катюха оборачивалась и торопила их:

– Ну, догоняйте же. До вершины осталось немного. Там отдохнем.

– Чего отдыхать? – возмутилась Карюха, делая шире шаг. – Сверху спускаться легче. Ты думаешь, эта рубаха мне по плечу, а эти бахилы по ноге? Сам черт не волочил бы их. Отрастил Володька лаптю: на пятерых росла, одному досталась. А в рубахе больше дыр, чем ткани. Правда, и за это спасибо, иначе папуасить пришлось бы в юбке из листьев после всех наших злоключений. А так хотя бы видимость есть. Вот доберусь до дому, ты меня не узнаешь.

Сашке показалось, что слева в худосочной траве мелькнула слабо натоптанная тропа. Девушка сделала шаг в сторону от Катюхи, вгляделась. Так и есть, тропа. На земляных плешинах угадывались отпечатки подошв обуви и голых ступней, а еще следы от копыт. Сашка махнула Малкину, привлекая внимание:

– Ванька, давай сюда, здесь хоженая тропа со следами. Не очень четко просматриваются, но ведут к вершине.

– Значит, мы тут не одни, – улыбнулся парень, продолжая прокладывать свою дорогу. – По всему, правильно двигаем, – успокоил. – Я же говорил, куда ни пойди – всюду люди.

– Мышей тоже пропасть, – пискнула Катюха, отшатнувшись от юркнувших в норки полевок. – Никогда столько не видела. Ужас! – ойкнула, высоко отрывая ноги от земли.

– Мыши для людей – мелочь, – заметила Сашка, уверенно топая по тропе. – Не обращай внимания, это не крысы. Крысы хуже. Те, когда голодные, могут загрызть даже человека. Конечно, если их много. Мыши пусть бегают. Кстати, на этой стёжке мышей не видно.

– Правда, что ли? – воскликнула Катюха, поежившись при упоминании о крысах. Их она терпеть не могла, трепетала при одном виде. – Тогда я иду к тебе! – девушка сорвалась с места. Перебежала к Сашке и повернулась к друзьям. – Переходите сюда, тут идти легче. Карюха, шагай к нам, пускай эти упрямые ослы чешут сами по себе!

Но Карюха в ответ отмахнулась:

– Нет, сегодня мужское общество мне больше по нраву. Если споткнусь, Володька поддержит, упаду – поднимет. В его башмаках без поддержки передвигаться все равно что черенком лопаты рыть яму. Я – хрупкая девочка, погляди на меня, мне крепкое плечо не помешает.