Сергей Плотников - Рубежник

Я кивнул Тане, и та скинула капюшон и стянула шапку, совершенно по-звериному встряхнув ушами.

– Ушастая! – это арбалетчики выдохнули чуть ли не хором. У напарницы дрогнула бровь, я а с удивлением обернулся. Нет, не показалось: по лицам рядовых солдат разлилось явно видимое облегчение. А их командир хоть и смолчал, явственно сменил напряжённую позу на более расслабленную.

– Предписание о прохождении практики стандартное, открытое… уважаемый, – мельком глянув на низ бумажки, словно бы невзначай оповестил он меня. Правда, все его старания пропали втуне: окончательно забившие на свои обязанности арбалетчики едва шлемы не растеряли – так усиленно кивали своему командиру, поддерживая инициативу сверху.

– К сожалению, мне нужно попасть на службу именно в Войско Рубежа, – мне действительно было жаль. Поди хреново просидеть три года за каменными стенами третьей линии укреплений на самом краю Горловины. Но, конечно, мне это не светит. – Папа очень хочет, чтобы я стал рубежником.

К моему удивлению, только что расстроенные отказом бойцы вновь закивали – в этот раз уважительно. А вот их командир, как оказалось, не зря носил лычку на плече. Пошевелив мозгами и хитро прищурившись, сержант родил заманчивое предложение:

– А может… этого, у нас переночуете, уважаемый? А мы вам завтра выделим сопровождающих прямо в штаб Войска. И погода исправится как раз… наверное.

Судя по интонации, в последнее бравый гвардеец и сам не верил. Но выбираться из квадрата непродуваемых стен столь отчаянно не хотелось, что я махнул рукой: согласен. Ещё подумал и спросил:

– У вас при лазарете есть раненые, больные? Ведите, помогу, чем смогу.

Не знаю, как тут взаимоотношения между различными контингентами строятся, но что-то подсказывает: доброту в любом случае не забудут. Буду нарабатывать репутацию, а заодно и первое впечатление о характере основных местных проблем со здоровьем составлю. В конце концов, именно этим мне тут в первую очередь три года предстоит заниматься.

Обморожения, простуды, ушибы, вывихи, растяжения, рваные раны (зубы, когти), колотые раны (дебилы-сослуживцы с холодным оружием и самостоятельно), переломы различной степени тяжести. Иногда что-то одно, но чаще – в сочетаниях. Расстройства пищеварения – вообще абсолютно рядовое событие. Зато как специально к моему приезду отметились двое гавриков, улетевших в карцер по пьяни. Додуматься напиться в одиноко стоящем посреди опасной степи форте, где в любой момент могут дёрнуть держать стены по тревоге – это отдельный интеллектуальный подвиг. И ведь у солдат, сержантов и офицеров есть совершенно законное винное довольствие – два стакана вина в день и на ужин – ром. Но эти кадры где-то (где, вот где?!) достали сивуху и нажрались просто в дрова. Перед карцером их побили палками – стандартная мера пресечения в королевских войсках. Побили с пристрастием – свои же, так как наказали весь десяток и их сержанта. А потом едва успели вытащить из камеры, когда у жертв зелёного змея начали отказывать отбитые и отравленные токсинами из пойла почки и печень. Ну, что я могу сказать? Добро пожаловать в армию, Арн.

Магия Жизни всё же очень мощный инструмент: я прилично выложился, не экономя Силу, зато к ужину лазарет практически опустел – долго ли умеючи-то? Прикомандированный к форту коновал и лекарь в одном лице, на военный манер называемый здесь фельдшером, под конец едва молиться на меня не начал, тенью следуя за мной и стараясь как можно быстрее подавать запрошенные инструменты и средства. Остался валяться на больничной койке несостоявшийся инвалид с компрессионным переломом позвоночника – после исцеления я запретил ему вставать ещё неделю. Компанию ему составили побитые-отравленные: пьянь я не дал отправить назад в карцер – в сырости и холоде тонкая работа по восстановлению работы внутренних органов могла пойти насмарку. Армейский же порядок, строго по Уставу, двойных толкований не допускал: раз нельзя в камеру, но и наказание не снято – значит, лежачие больные. До выздоровления, а там опять— здравствуй, мокрая и неотапливаемая каменная яма.

– Уважаемый господин маг. – Знакомый сержант заглянул в лазарет как раз тогда, когда я заканчивал отмывать и раскладывать по петелькам и кармашкам походного несессера свои хирургические инструменты. Можно было воспользоваться набором из лазарета, конечно – и я бы так и сделал, если бы где-то потерял свои. В принципе, я и с одним кухонным ножом справиться могу – главное, отточить его на совесть. По правде сказать, скальпели у Тохи в Варнаве не сильно от такого ножа отличались… – Благородные господа офицеры просят вас разделить с ними ужин. Со всем уважением, значит. А меня послали вас, это самое, уведомить.