Александра Лисина: Темный мир. Возвращение

Элиар прикрыл глаза.

– Если хочешь, давай попробуем вдвоем. Я прикрою тебя, а ты воспользуешься моим венцом. Или у Тиля возьмем – не думаю, что он откажет.

Таррэн покачал головой.

– Я уже пробовал. Бел не отзывается. И мне порой даже начинает казаться, что ее вообще здесь нет.

Светлый слегка вздрогнул.

– А портал?

– На месте, – отвернулся Таррэн. – Я проверил сразу, но Бел все еще на Алиаре. Но или так далеко, что не слышит даже зова, или…

«Не может его услышать, – с холодком подумал Элиар. – А услышать она не может только в одном случае: если то, чего мы боялись, все же произошло и Белка сейчас… не совсем Белка».

Он в тревоге посмотрел на побратима, но по его виду понял, что Таррэн об этом тоже думал. И боялся, что эта мысль окажется верной. Более того, наверняка немалую часть сил постоянно тратил на то, чтобы поддерживать хоть какую-то связь с пропавшей супругой, а ночью отдавал ей столько, сколько способно было отдать его уставшее тело. Затем тратил бесконечно долгий день на какие-то пустяки и со страхом ждал наступления следующей ночи, каждый час которой превращался в настоящую вечность, а каждая неудача – в маленькую смерть.

У Элиара изменилось лицо, когда он вспомнил, как всего два дня назад они с Тилем пытались образумить отрешившегося от всего мира Таррэна. Как тормошили его, напоминали о договоре, говорили, что нельзя весь день таращиться в никуда и ни слова не сказать в защиту своих интересов… болваны! Да не было у него больше никаких интересов! Таррэну не нужен был мир, если в нем не окажется Белки! И если он все еще оставался здесь, то лишь потому, что уважает отца. А исход этих трудных переговоров стал для него совершенно неважным.

– Прости. – Светлый поджал губы, и Таррэн слабо кивнул. – Прости, брат. Я не подумал. Возьми мой резерв…

– Не нужно, – качнул головой темный. – Мы с тобой все еще слишком разные. Да и моя аура тогда изменится, а мне бы не хотелось… неожиданностей.

– Может, тебе сегодня не ходить на совет?

– Для отца это важно, – снова вздохнул Таррэн.

– Таррэн! – окончательно растерялся Элиар, но побратим лишь невесело покачал головой.

– Мне ничего не остается, кроме как сидеть и ждать. Меня никто не отпустит свободно разгуливать по Эоллару. Даже если я смогу незамеченным покинуть дворец, то меня опознает любой маг, любой эльф – по лицу, по мечам, по магии. Никакая личина не поможет. Я – не Бел, брат. А если наплевать на владыку и уйти вопреки его воле… тогда мы вообще зря сюда пришли. Так что нет, Эл. Мне просто некуда деваться. Отцу – тоже. Все южное крыло находится под неусыпным надзором. Даже рыжему не под силу удрать отсюда так, чтобы никто не услышал. По крайней мере, на двух ногах. А отпускать его на четырех… сам знаешь: только Стрегон чувствует Бел достаточно хорошо. Но она не велела ему оставлять меня, поэтому он не уйдет.

Элиар на мгновение прикрыл глаза.

– Что с Истаэром?

– Уехал в тот же день, как закончил петь свои песни, – невесело хмыкнул Таррэн.

– Стрегон не сказал, зачем Бел попыталась его коснуться?

– Нет.

– А сам что думаешь?

– Ничего, – вздохнул темный. – Кроме того что я испортил ей какой-то план. Но даже представить не могу, зачем он ей понадобился!

– Может, дело в оружии?

– Да брось. У нас его столько, что хватит на целую армию: Крикун когда-то делал, затем Стражи, твои эльфы, да и я сам немало ковал… там собрано лучшее, что есть на Лиаре. Лучшее, что мы смогли для нее создать. Разве что ее могли заинтересовать хроники, о которых кузнец знает лучше всех? Но он уехал. И уехал один – я проверил. А отыскать его жилище на Алиаре не под силу даже владыке – Истаэр слишком ценит независимость, поэтому найти его можно только через остров Трех Отшельников. А туда, кроме как через порталы и по воздуху, не доберешься. И то можно лишь оставить послание в приметном месте, а уж когда Истаэр изволит его забрать – одному Торку известно. К тому же Белка не успела его зацепить. Так что Истаэр ушел без объяснений и, судя по всему, в бешенстве от того, что мы наплевали на его искусство.

– После того как ты один раз его уже скрутил, во второй он нарываться поостерегся.

Таррэн поморщился:

– Он все же не дурак, хоть и упрям как осел. «Огонь жизни» ему не по зубам, так что связываться с нами для него равносильно самоубийству.

– Особенно после того, как ты наглядно это продемонстрировал, – хмыкнул Элиар. – Но учти: вечером я к тебе все равно приду, и мы попробуем отправить зов вместе.