Роман Куликов - Слав 1. Не всё то золото, что блестит

За стенами же, у костров, царит лёгкое возбуждение. Нет, осаждающие не радуются предстоящему бою. Они бы предпочли, чтобы защитники Тоба сложили оружие и открыли ворота. Но и бояться никто не собирается. Здесь собрались настоящие профессионалы военного дела. Конечно, в состав армии герцога Виструмского входят и новобранцы. Но их число ничтожно мало. Да и они всё же имеют кое-какие навыки боя. Их успели обучить основным приёмам схватки на мечах. Поэтому каждый из молодых солдат армии герцога стоит нескольких новобранцев гарнизона Тоба. Естественно, любой из ветеранов, подобных Козму, легко отправит к праотцам пяток новобранцев войска герцога. И даже не вспотеет при этом. Но, как уже упоминалось, таких в этой армии не набралось бы и пяти процентов. Их вообще взяли только для того, чтобы они не погибли в первом же своём бою. Зато после победы над мятежным городом каждый новобранец обретёт уверенность в собственных силах. И тогда они начнут постепенное превращение в бывалых воинов. С приобретением опыта появится то, что присутствует в душе любого ветерана. Это же качество отличает Козма от его подчинённых. Постоянная близость смерти превратила их в существ, которых совершенно не пугает переход в потусторонний мир. Непрекращающаяся опасность постепенно выжжет и из душ новобранцев страх смерти. Но для этого им предстоит выжить во многих битвах. И герцог не собирается терять потраченные на их обучение деньги. По этой причине новобранцы и составляют столь малое число его армии.

Остальные же давно утратили страх смерти. Многие даже ласково зовут её "старушкой". Но и таких ветеранов герцог не собирается бросать в бой без особой необходимости. Поэтому треть его армии составляют наёмники и солдаты подвластных баронов. Герцог предпочитает тратить золото, а не жизни преданных ему воинов.

Чтобы понять, где именно расположились наёмники и отряды вассалов герцога, достаточно было бы взглянуть с высоты крепостных стен. Оттуда легко можно увидеть, что весь большой лагерь разделён на небольшие группы костров. Даже здесь прослеживается схожесть с ночным небом. Подобно звёздам, рукотворные очаги света дробятся на отдельные созвездия. Некоторые из них состоят из десятков костров. Другие же не насчитывают и одного десятка.

Одно такое "созвездие" расположилось рядом с основным лагерем герцога. Тут горят всего два костра. Да и они готовы вот-вот погаснуть. Около одного все уже уснули. У второго же сидят пять человек. Все в лёгких кожаных доспехах. Даже света почти прогоревшего костра хватает, чтобы рассмотреть, насколько иссечены нашитые на толстую кожу стальные пластины. От этого ещё более удивительным кажется, что эти пятеро удобно расположились у костра, а не гниют где-нибудь на дорогах Супра. Да они и сами не единожды высказывали удивление по этому поводу. Им кажется, что их кости давно уже должны белеть на обочинах дорог, по которым они не один десяток раз сопровождали богатые караваны. Впрочем, они сами же легко и объясняют это тем, что на этих обочинах лежат кости других людей.

Сейчас же всех пятерых волнует другой вопрос. А именно – предстоящий завтра штурм Тоба. Что ни говори, но они больше привыкли драться на открытом пространстве. А тут придётся лезть на стену.

Как раз об этом и говорит сейчас один из пяти:

–Слав, я тебя уже семь лет знаю. Но всё равно не перестаю удивляться. Ты что, в самом деле не боишься завтра на штурм идти? – Говоривший прищурился, глядя в глаза человеку, сидящему по другую сторону костра.

Вместо него ответил тот, что сидит рядом со спросившим:

–Вот ты, Трент, ерунду какую-то спрашиваешь!– Говоривший вздохнул с притворным сочувствием к спросившему. Словно бы ему стало стыдно за состояние разума друга.– Ведь Слав-то уже как бы умер однажды.

Тут встрепенулся четвёртый из друзей. Развернувшись настолько резко, что даже подскочил на подложенной на землю попоне, он уставился на сидящего слева от него друга:

–Это как, Жок? Когда это Слав умер? И где же я был в это время? И вообще, почему вы мне об этом не рассказали?

Задавший такое количество вопросов человек обвёл друзей заинтересованным взглядом. При этом на его простодушном, доверчивом лице легко читалось любопытство, смешанное с обидой. Он словно выражал недовольство тем, что ему не рассказали, что их друг, оказывается, когда-то успел умереть. И никто об этом не рассказал! А он-то считал их друзьями!

Тот, кого он спросил, повернулся к нему. При этом догорающий костёр осветил два параллельных шрама, пересекающих левые висок и щёку. Улыбнувшись другу, Жок сказал примиряющим тоном: