Павел Вяч - Завуч. За порогом

Так или иначе, у молодого специалиста-русоведа к концу третьего месяца работы был составлен практически полный расклад на всю школу. Кто с кем дружит, кто кого ненавидит, кто курит и прогуливает, кто активист-затейник, кто серая мышь и так далее. Аналогичный расклад был и по учителям – кто, где, с кем, как и почему.

И то, что сейчас Алексей увидел в Наташе, ломало его систему. Из «Скромная, выдержанная, спокойная, занимается спортом или танцами (?), ходит в клуб английского языка, родители – состоятельные люди» – в общем-то классического образа ботанички и доченьки богатых родителей, она превращалась в теневого лидера класса? Что-то пошло не так…

– Хах, а Ната-то наша влюбилась, похоже!

Комментарий, прозвучавший в гробовой тишине, донесся с задней парты – да уж, только один человек в классе мог отважиться на такое – Максимилиан.

«Импозантный шатен, танцор, поэт, КВНщик, наверное, единственный парень в школе, который не посещал школьный тир, которым руководил ОБЖшник – полковник погранцов в запасе, Андрей Николаевич. Под его наставничеством ребята стреляли из пневматики, собирали и разбирали калаши, рыли траншеи саперными лопатками, играли в зарницу и занимались прочей полувоенной, можно даже сказать, скаутской подготовкой.

Вместо этого Максимилиан ежедневно (!) ездил на стрельбище, которое мало того что находилось где-то на другом конце города, так и тусовались там всевозможные толкинисты и прочие мутные личности, желающие научиться стрелять из спортивного лука.

Раздолбай, с высокой колокольни плюющий на все авторитеты и периодически демонстрирующий окружающим то разбитую губу, то «фонарь» под глазом. При этом является никогда не унывающим типом. Очень интересный паренек – этакий вальяжный потомственный аристократ из разорившейся дворянской семьи, хотя родители его простые, в общем-то, люди. Папа – рабочий, мама – продавец (?)».

Максимилиан находился у Алексея Александровича в графе «Резервы», куда в скором времени обещала попасть и Ната. Алексей вновь подметил ускользнувшую от него деталь: почему-то класс, весьма падкий на всевозможные едкие подначки и саркастичные подколы, до сих пор ни разу не комментировал Наташу.

Девушка тем временем развернулась, приподняла бровь и спокойно произнесла:

– Боишься конкуренции?

Максимилиан прищурил глаза и растянул губы в недоброй улыбке:

– Ого, целых две фразы за урок… Совпадение? Не думаю.

Класс, до которого суть пикировки доходила с секундным запозданием, забыв про все на свете, следил за разгорающимся конфликтом.

«Наташа, Наташа, – подумал Алексей, – такую схему испортила… Да уж, сорванный урок, что может быть лучше? Надо что-то делать!»

– Костя! – выстрелил Алексей Александрович, стремясь перевести фокус внимания класса. – А самому-то часто кулаками махать приходилось?

– А то, – расплылся в довольной улыбке Костян, довольный, что снова стал центром внимания класса.

«Неполная семья, «потерянный ребенок», улица, двор, троечник, бунтарь, не хватает любви и внимания. Не дает окончательно свернуть с пути и пуститься во все тяжкие тренер по самбо».

– А за свои слова или действия пояснял? – продолжал Алексей Александрович.

– Конечно, я за свой базар всегда отвечаю.

– Отвечать за базар и пояснять – это разные вещи, не так ли?

– Ну вроде да.

– Так часто ли ты пояснял своим оппонентам что-то?

– Да вроде не особо, чё с ними разговаривать, н-на в челюсть и норм, – Костя никак не мог понять, чего от него хочет этот странный учитель в очках, с легкостью прыгающий с одной темы на другую, меняя при этом стиль и манеру общения.

Иногда он напоминал ему тренера – такого же уверенного и спокойного, иногда – старшего приятеля Витю, пошедшего по воровской и имевшего такой же расчетливый холодный взгляд.

– Если тебе часто приходилось махать кулаками, значит, ты невнятно пояснял, – пожал плечами учитель. – Согласись, серьезные люди давно уже не беспределят. Они решают все вопросы словами. Потому что в них есть внутренняя сила и их Слово имеет вес.

Слова падали неспешно и от этого были еще значимей. Костян задумался. Он понимал, что в жизни не все так гладко, как на словах АА, как одноклассники звали между собой учителя русского, но не понимал, в чем именно заключается подвох.

«Неужели, – промелькнула мысль, – неужели слово действительно может что-то решать?»

В классе вновь повисла тишина – ребята задумались.