Наталья Осояну - Белый фрегат

– Первым говорил Капитан Ворон, и сказал он так: «Братья и сестры мои! Вижу я, что люди этого мира уже не ходят на четырех конечностях, словно животные, и не пожирают плоть подобных себе. И это хорошо!» – нараспев проговорил Фейра. Брови Ризель чуть-чуть приподнялись, рот на секунду приоткрылся. – Я правильно цитирую?

Сандер застыл, держа в одной руке нож, а в другой – трепыхающуюся рыбу.

– Да, – сказала принцесса. – Но… откуда вы это знаете?

Вместо Фейры ответил Джа-Джинни:

– Мы с Амари украли у одного старого пирата тетрадь, в которой были записаны странные легенды, включая и эту. Интересное чтение. Жаль, ее забрали цепные акулы вместе с остальными вещами. Ну как нам было тогда догадаться… хм… ну, уж точно не мне.

Ризель снова посмотрела на брата.

– Я сразу узнал твой почерк, – сказал принц с робкой улыбкой. – Сразу захотел ее забрать, хоть это и было опасно… Мне и в голову не пришло, что Звездочет не мог ее заполучить иным способом, кроме как от тебя. Я решил, он ограбил какого-то лорда или даже самого капитана-императора.

– Он ограбил меня . – Ризель немного помолчала, собираясь с мыслями. – Что ж, давайте назовем вещи своими именами. С того момента, как я покинула Облачную цитадель, мои интересы больше не совпадают с интересами капитана-императора. В настоящее время мы на одной стороне, хотя я и не знаю, что произойдет потом. Нам выгодно быть вместе, по крайней мере пока клан Корвисс не решится начать войну. А что касается тетради… она не нужна. Я помню всю Книгу Основателей наизусть. И в оригинале, и в переводе.

Джа-Джинни хмыкнул; Фейра взмахнул рукой, похожей на птичью лапу.

– В самом деле, это может упростить нашу задачу, – сказал он. – Если вороны решат воспользоваться шансом, который выпадает раз в три тысячи лет, то, вероятно, они не станут возражать против того, чтобы мы немного похозяйничали на Земле тысячи огней. Тебя это успокаивает, друг?

Крылан упрямо покачал головой:

– Если Вороны пойдут против капитана-императора. Если их клан не расколется напополам и половины не начнут междоусобную грызню. Если они не решат просто взять на абордаж фрегат мятежников и скормить рыбам всех, кого обнаружат на борту. Если , кракен меня раздери, мы вообще доберемся до Росмера, не погибнув во время шторма, не повстречав на пути какую-нибудь безымянную тварь, не напоровшись на Талассу, в конце концов! Как-то слишком уж много «если», Кристобаль.

– Раньше ты был смелее, – заметил Фейра после недолгой паузы.

– Раньше ты был благоразумнее, – с горечью парировал Джа-Джинни.

– Есть еще кое-что, – сказала Ризель, поглядывая то на Фейру, то на Джа-Джинни. – Это связано с Фаби… – Голос принцессы не дрогнул, но глаза подозрительно заблестели. – Я опущу подробности. Насколько можно судить, от случившегося в тронном зале у нее пробудился дар Воробья. Тем самым был найден ключ к древней саморегулирующейся охранной системе Облачной цитадели, который считался утраченным. Мехи заполняют весь дворец от крыши до самых глубоких подвалов, они живут в стенах и под кроватями. Они все слышат – и передают той, кого теперь считают своей… скажем так, матерью. Вероятно, именно из-за столь обильного потока информации она до сих пор без сознания. Не знаю, сумеет ли она справиться с ним без должной подготовки. Так вот, мехи разговаривают с ней, а она повторяет вслух то, что слышит. Под утро она вторила капитану-императору.

– И что же он сказал? – вежливо поинтересовался Фейра, когда принцесса сделала паузу.

– Он сказал, что беглецов не следует искать так уж рьяно, потому что есть более важные дела. «Они несут с собой собственную гибель» – вот такими были его слова. Такое, как вы сами понимаете, трудно забыть. Сейчас наверняка кто-то из вас думает, что Фаби просто бредила и принимать сказанное во внимание не стоит. Ограничься она лишь этим – я и сама считала бы так же… – Ризель замолкла на несколько секунд. На лице ее не дрогнул ни один мускул, но руки, до сих пор спокойно лежавшие на коленях, сжались в кулаки. – Но это было лишь начало. Дальше она заговорила о вещах, которых знать не могла, и это убеждает меня в серьезности угрозы. Скажите, заметил ли кто-то из вас изменения в облике «Утренней звезды» по сравнению с тем, какой она была раньше?

Остальные переглянулись. Изменения они и в самом деле заметили, но облик фрегата, особенно молодого, часто менялся – цвет парусов становился темнее или светлее, вырастали новые плавники или даже новые мачты… «Утренняя звезда», насколько можно было судить в те моменты, когда она подходила достаточно близко к «Невесте ветра», теперь выглядела намного темнее, чем год назад. Цвет ее корпуса, раньше коричневато-красный, стал почти черным. Паруса тоже местами почернели, словно кто-то испачкал их сажей. Но хотя бывший фрегат Звездочета и вызывал у команды «Невесты ветра» не самые приятные ощущения, никому и в голову не пришло, что происходящее имеет какой-то особый смысл.