Алексей Егоров - Навклер Виал 5 - Рассеченный мир

Китор Пагасид поднялся, плеснул из кубка вина и обратился к своим людям. Виалу его речь понравилась, пусть осталась без ненужных теперь поэтических и риторических вставок. Сам Виал не смог бы сказать лучше.

Вновь заключенный союз потомков Древних требовалось закрепить пиром. Теперь уже у Виала возникло чувство, что он герой из темных времен.

Зарубили пару коз, их целиком подвесили над огнем. Богам пожертвовали сало, кости, завернутые в шкуру. Откупорили две большие амфоры вина. После этого Виал понял, что пираты не покинут убежища в эту ночь.

Как по заветам древних, без драки на пиру не обошлось. Не так эпично, чтоб горы сотрясались, а с небес падали молнии, но тоже забавно. Трофеем победителей служили чужие зубы, обрывки волос, но и побежденные не уходили с пустыми руками. Злость и ненависть скоро испарялись; изменяющая сознание жидкость легко превращала горных львов в кротких овец и обратно.

Лишь Виал старался сохранять сознание: пил мало, налегал на жареное мясо. Слабость к вину он унаследовал от «ладенских предков», не иначе. Хитрость гостя не осталась незамеченной Китором, он с иронией заметил, что гость часто пропускает.

– Уж не желаешь ли ты с праздника уйти на своих ногах и покинуть нас, забыв о заключенном договоре?

– Я помятую о том, как наши предки, – Виал криво улыбнулся, – наставляли детей.

– А, мы и по сей день так воспитываем. Нет ничего гаже, чем пьяный муж. Но порой поддаться Лиэю необходимо, иначе его последовательницы разорвут тебя на куски! Так пей же!

Виал нехотя осушил кратер. Хотя вино было отменным. Или это казалось после долгих месяцев на воде и впроголодь. Гость боялся, что его намеренно опаивают. Но вскоре Виал оставил страх и заботы, влился в общее веселье.

Подобная идея возникала у Китора, но он отказался от намерения. Зачем портить праздник пустыми подозрениями. К тому же гость все честно рассказал. Ему просто нет нужды врать.

Вождь пиратов вскоре опьянел, позабыл о своем статусе и уже наравне с другими веселился. Не уклонялся он от драк, показывая не только удаль, но и ярость. Лишь в подобные минуты вождь позволял внутреннему пламени опаливать товарищей. Чтобы боялись.

Под вечер в пещеру заглянули пираты, ушедшие на промысел. Они удивились, что из грота дым идет коромыслом, пахнет жареным мясо и стоит такой шум, что, наверное, демоны Бездны ворочаются в постелях.

Опьяневшие товарищи уже не могли объяснить, что происходит. Потому пираты решили влиться в веселье, а уже утром разобраться. Добычу, что они притащили, оставили на виду, чтобы ни у кого не возникло соблазна.

Уже с заходом, вернулся начальник гребцов. Его товарищи вели пленника, который не смог далеко уйти. Помня о приказе навклера, начальник гребцов постарался сохранить паренька в целости. Потому он так задержался, гоняя этого зайца по холмам, пока тот не свалился без сил.

Веселье в гроте подходило к концу, но вернувшиеся пираты смогли оценить размах. Опять же, они не поняли причин происходящего.

Только Мустиф засмеялся. Пусть он недолго знал Виала, понял, что это все произошло из-за него.

Гениально! Зачем убивать полсотни пиратов, если можно их споить и сделать друзьями! Только хитрец из Циралиса способен на такое. Мустиф понял, что принял верное решение, отправившись следом за навклером, а не его товарищами. Тут и теплее, и веселее, а главное – безопаснее.

Два товарища, что ушли на север, сейчас проводят время не так хорошо.

В безлюдных степях к востоку от Рифинских гор покой тишины нарушал шум ветра и безумные крики куропаток. Иная живность не проявляла себя, дожидаясь, пока спадет дневная жара. Изредка удавалось заметить парящего в небе ястреба. Ничто не указывало на присутствие здесь человека. Не было ни мусора, ни следов, отсутствовали постройки. Шрамы между острыми и сухими стеблями вытоптали стада диких лошадей.

Тропинки, протоптанные степняками, долго сохранялись. Люди уже могли исчезнуть, но их следы остались. Местами тропы были разбиты копытами степных животных.

В этом безжизненном краю никто не задумывался о происходящем на юге. Никто и не слыхивал о тех событиях. Ни могучие флоты, ни древние государства не беспокоили пряную степь. Лишь ветер и солнце властвовали здесь.

Людям приходилось приспосабливаться к жизни среди сухого разнотравья. Поэтому завоеватели, пришедшие сюда, неизменно терпели крах. С кочевниками торговали, иногда воевали, но чаще воспринимали как штормовые волны, что накатывают на прибрежные поселения.