Лука Каримова - Прежде чем я умру

– Ты видишь, что он сделал с нами? – прошипело создание, осмыслено глядя на гостя нормальным глазом.

– Кто вы? – Храфн коснулся железных прутьев.

– Совсем недавно я был демоном. А теперь… не знаю, с каждым днем моя память растворяется в черной крови, которой он поил меня, вливал в мои жилы. Я чувствую жажду, боль. Мои силы скованны, а разум леденеет… Я перестаю быть собой и превращаюсь…

Он не успел договорить. Его сосед перевернулся на своей койке, и Храфн едва сдержал крик.

Перед ним предстало точно такое же существо, которое убило Рогнеду.

Та же дьявольская улыбка, та же тьма…

– Беги, пока он не нашел тебя, – прошипел узник, кидаясь к прутьям клетки. – Максимилиан хочет добраться до твоей силы…

Храфн метнулся прочь из подземелья: «Как я был слеп, надеялся сбежать и спрятаться, не вышло, он нашел нас! Мне нужно найти Эвику!» Оказавшись в зале с танцующими парами, чародей наконец-то увидел герцога и свою дочь. Они прекрасно смотрелись вместе, но этот человек оказался монстром от которого они все это время пытались сбежать.

Музыка стихла, все зааплодировали. Эвика подошла к отцу. Герцог по-хозяйски положил руку ей на талию, как если бы они уже были женаты. Чародей с трудом взял себя в руки и с улыбкой проговорил:

– Дорогая, ты еще не устала? Мне кажется, мы уже утомили герцога.

– Ну что вы, не говорите чепухи. Я готов хоть всю ночь напролет танцевать с вашей дочерью, – его губы коснулись ее руки в легком поцелуе.

Храфна передернуло, но он сделал вид, что у него заболела голова.

– А мне вот что-то нездоровится, – он коснулся виска, поморщился. – Должно быть, ваше отменное вино ударило в голову.

Девушка тут же оказалась рядом с отцом, выскользнув из рук герцога.

– Максимилиан, я полагаю, в нашей жизни – это не последний бал. Да и час уже поздний, – она лучезарно улыбнулась мужчине.

– Да, безусловно… – с нотками разочарования ответил хозяин.

К нему подошел слуга и что-то шепнул на ухо. Храфн заметил, что один глаз слуги заволокло черной пеленой. «Они повсюду…» – он сжал руку дочери.

– Прошу меня простить, дела… Очень был рад видеть вас в своих владениях, – он позволил себе еще раз поцеловать Эвике руку и, раскланявшись, удалился со слугой в сторону коридора.

Как только Максимилиан скрылся, Храфн схватил Эвику за руку и, не говоря ни слова, направился быстрым шагом к выходу.

Только отъехав от замка на приличное расстояние, чародей смог спокойно перевести дух.

– Что случилось? – с беспокойством спросила Эвика, касаясь его горячей ладони.

– Мы покидаем Флоренцию. Сегодня же… И больше сюда не вернемся.

Эвика хотела еще что-то сказать, но промолчала. Сложив руки на коленях, она устремила взгляд холодных глаз в сторону холмов, мимо которых они проезжали.

Собрав все необходимые вещи, Храфн рассчитал слуг, предварительно стерев им память об их с Эвикой жизни и сел в карету. Чародею плохо давалось перемещение в пространстве, боясь потерять дочь во время телепортации он решил покинуть Флоренцию как обычные дворяне – каретой. Храфн прикинул, что экипаж можно продать на ближайшем постоялом дворе и двинуться дальше верхом.

Карета быстро двигалась по размытой лесной дороге. Кучеру хорошо заплатили, чтобы он не задавал лишних вопросов и гнал во весь дух. Эвика куталась в плащ, стараясь согреться. Прикосновение горячей отцовской руки помогло ей не дрожать от холода, пробирающего до самых костей. Вдалеке послышалось карканье ворона, и нечто тяжелое упало на крышу кареты, оставив глубокую вмятину. Храфн хотел высунуться в окно, но Эвика не дала ему этого сделать, удержав за руку.

Она прошептала:

– Не двигайся…

Во внезапно наступившей тишине дверца резко открылась, и в карету ворвался сильный порыв ветра.

Черная когтистая рука схватила Эвику за руку и потащила наружу, девушка дернулась назад и вскрикнула от боли, по ее руке потекли струйки крови. Храфн стиснул зубы до скрипа, и в его ладонях заискрился энергетический шар, который он запустил в противника. Напавший, как паук, отцепился от дверцы кареты, исчезнув среди черных деревьев.

Эвику швырнуло обратно на сиденье, и карета помчалась еще быстрее; коней специально подгоняли, и за деревьями показался длинный мост.

Оторвав от подола платья длинный лоскут, девушка обмотала им руку: было очень больно, но она молчала, не выказав ни намека на слабость. Чародей хотел закрыть дверцу, но внутрь впрыгнул темный, он скалился в широкой улыбке до ушей, демонстрируя ряд острых зубов.