Кирилл Сызранцев - Порочный Избранник

Гедеон стоял, окружённый выжженной землёй. Она зияла своей мрачной чернотой. От неё исходил тёплый серый дым, восходящий ровными нитями. Запах гари пропитал всё вокруг, и, казалось, что сам Гедеон состоял из этого дыма. Настолько слабо он ощущал своё тело. Его босые ноги обжигал жар земли. Вокруг, насколько мог видеть глаз, не было никого и ничего. Лишь гнетущая чернота, покрытая смогом. Внутри накапливался страх. Целый рой вопросов витал в голове. И, лишь обжигающая боль и горький привкус дыма вынуждали Гедеона действовать. Он бежал. Его не волновало куда именно, лишь бы подальше от этого ужасного пожарища. Вдруг он обо что-то споткнулся и кубарем полетел вперёд. Сажа и копоть земли покрыли его тело, забившись даже в рот. Горечь, противная и обжигающая, вызывающая отвращение – вот что он почувствовал. Его что-то ударило, словно электрический разряд. И всё исчезло. Пришла лишь темнота…

Гедеон пришёл в сознание. Тело изнывало от боли. По комнате витал столь знакомый и приятный аромат. Он словно заполнял собой всё пространство вокруг. Это был кофе, сваренный совершенно недавно, возможно несколько минут назад. Гедеон медленно поднялся, оставшись сидеть на краю кровати. Назир сидел рядом, пристально смотря на юношу. На его лице была добрая улыбка, но в глазах читалась тревога. В его руке была деревянная кружка с кофе, столь ароматным и приятным, что Гедеон уже и позабыл о своей боли. Его руки тянулись к столь привычному и желанному напитку. Но Арум злобно взглянул на Гедеона.

– Скажи, отрок, кто обучал тебя? – злобно прохрипел Назир.

– Обучал? Чему? Я не понимаю! – испуганно выкрикивал Гедеон.

– Ты… Ты контролировал волкодлака! Вожака! Такое даже я не сразу освоил.

– Волкодлака? А кто это? Я видел оборотня только, – недоумевая сказал юноша, со слегка трясущимися руками смотрящий на столь желанный кофе.

– Оборотень – это чародей, что обернуться зверем может по разумению своему. А пред нами предстала стая диких, необузданных волкодлаков во время кровавой охоты, – разъяснял старец.

– Назир, я правда, не знаю, как сделал это. Словно что-то внутри подсказывало, чувствовал это всем нутром своим.

– Ох, отрок, – вздохнул Арум, – темнить и душой кривить удумаешь со мною, трижды пожалеешь. Не прост ты. Ой, не прост. Но думу думать будем по утру. На, вон, выпей отвар.

Гедеон с жадностью пил кофе огромными глотками. Его приятный вкус был неповторим. Казалось, будто это самый лучший кофе за его жизнь. Но он был иным. Лёгкие нотки незнакомых ему трав едва прослеживались в общей мелодии вкуса. И вот, когда кружка была практически пуста, Назир снова заговорил.

– Ты пил его так, будто уже знал о нём. Лишь маги знают о нём, да не все готовить умеют.

– В моём мире он доступен всем. Кофе зовётся. Только эти зёрна тепло любят, – мягко, практически шёпотом, ответил Гедеон.

– Значит разные напитки у нас. Этот из нескольких трав варится. Восстанавливает силы он чаровнические. Но опасен. Разум у него свой будто. И меняет чародея всякого, взывая к крови его, да на деяния пагубные толкая. Рассудок затмевает, да волю порабощает.

– Но я не чувствую этого, да и как такое может быть? – удивился Гедеон.

– Тайна это даже для меня. Без светила дневного даже дверь не отворяй из избы, дабы худо да зло не впустить. По утру решу, что дальше делать будем. Не прост ты, хотя сам не ведаешь. Пища на столе, вкушай её.

С этими словами Назир удалился в свою комнату, размеренно постукивая по пути посохом. Гедеон так и остался сидеть на кровати, погруженный в глубокие и тревожные мысли. Он и не заметил, как снова погрузился в сон.

Светлый весёлый солнечный луч бодро бегал по лицу юноши. В этот раз Гедеон спал спокойно и безмятежно. Ничто не тревожило его. За столом сидел Назир, пристально смотрящий на еду. Его губы были в движении. Он что-то шептал. Лишь, когда рядом стоящий посох засветился серебряным цветом, старец приступил к пище. Он ел медленно, словно наслаждаясь вкусом.

– Утро доброе, Назир, – поприветствовал юноша.

– И тебе не хворать, да не горевать, отрок, – ответил старец, вытирая усы и бороду рукой, – ныне спал с покоем ты, не блуждая во тьмах душевных. Впредь ложись прежде, чем засыпать. Не буду каждый раз в кровать укладывать тебя.

– Да, извините, – виновато ответил Гедеон, потупив глаза.

– К столу зову, пищу вкушать. А после поведаешь мне о себе. Не по нраву мне тайны твои, да чародейство… – Назир резко замолчал, будто чуть не сказал лишнего.