Николай Кочкалда - Жнец. Царская кровь

– Нет никакого секрета, княже. Ты свой страх презираешь, я же свой страх, как брата люблю, тому же и людей своих учу. Он меня бережёт и расслабляться не даёт. Оттого и действую не так как все. Правда это до первого открытого боя, каждый пластун десятерых стоит, но бой есть бой, всего не предусмотришь и от всех бед не схоронишься. Пока же людей как могу, так и берегу, мне за каждого из них перед Отцом ответ держать.

– Похвально это, те кто щит рядом с нами держит – братья нам. Ну что же, иди, но помни, мне твой меч рядом со мной нужен, целый и вострый.

Захар кивнул и, развернувшись, вышел из шатра. Лют Несмеянович был давний знакомый, правда заочный, но знали они друг друга хорошо, в своё время Захар заставил князя крепко обеспокоиться, когда извёл банду в земле Люта. Нынче они часто встречались, на войне подчас забавные повороты судьбы случаются. Захар вышел из княжьего шатра, приветливо кивнул знакомым гридням, и влетев в седло, направил коня к выезду из княжьего лагеря. Десяток охраны пристроился позади, до своего лагеря было полдня пути, времени подумать было достаточно. Провожаемый любопытными взглядами, небольшой отряд выехал за ограду и, подняв клубы пыли, направился прочь.

На эту благословенную землю пришла война. Ликвидация Малгха запустила убийственный маховик раньше срока, надежды, на то, что без лидера враги растеряют свой пыл, не оправдались. Слишком многим нужна была эта война. Запад был перенаселён, вся земля была поделена между дворянами. Многочисленным отпрыскам знатных семей было тесно на обжитой территории. Восточные же князья, по мнению западной знати, занимали непозволительно обширные и богатые земли. К тому же регулярные междоусобицы не позволяли быстро сплотиться князьям в единый кулак. Захар крепко подозревал что противники объединения, имевшиеся среди восточных князей, имели в том свой интерес. Многовековые торговые связи с западом, многим позволили обрасти недвижимостью и торговыми интересами, дававшими значительные прибыли. Конечно не пойман за руку – не вор, всему своё время. Агни воспринял версию Захара серьёзно, он был того же мнения. С предателями нужно было бороться, пока же задачей Захара была разведка и диверсии. На стороне левобережцев была сплочённость, опыт и многочисленность. Убитый Малгх стал для них мучеником за веру, они были свято уверены в том, что выполняют священную миссию по искоренению зла в человеческом обличье. На стороне же Захара был способ ведения войны, незнакомый для местных. Начало и направление основного удара, сам того не желая, подсказал Малгх. Орден Теней, готовивший диверсантов и шпионов, без Малгха заглох, тех кого обучал Малгх, переловил Захар со своими пластунами. Местные же не умели и не хотели готовить воинов для бесчестной, по их мнению, войны. Те, первые, самые лучшие, попав в руки пластунов, рассказали Захару всё, что ему было нужно. Западные ордена магов выросли из детских штанишек. Устоявшиеся обычаи и уклад жизни не позволяли войти во владение новыми землями, на западе всё было давно поделено. Но вот восток таил в себе немало перспектив для смелых и предприимчивых людей. Оставалась одна досадная помеха – люди, которые там жили. Эту досадную помеху и должен был устранить священный поход, причем устранить подчистую. Эти сведения были доведены до князей, в попытке их объединения, однако вначале никто не верил, тут так не воевали. Сведения о поголовном истребление людей отвергли сразу, как не укладывающуюся в привычное мировосприятие. Весть о воскрешении Малгха восприняли как сказку, слухи об этом ходили, но так и остались слухами. Всех подробностей убийства Малгха никто никому не рассказывал, да и не поверил бы никто. Так, в пересудах и взаимных подозрениях, было упущено драгоценное время. Левобережцы практически беспрепятственно пересекли Дунец, по которому проходила граница и огромное войско вторглось вглубь восточных земель. Приграничные княжества были смяты как прошлогодняя листва, враг не щадил никого. Мужчин, детей и стариков убивали, часть из них, в качестве рабов отправляли на запад. Судьба женщин была печальней всего, их отдавали на потеху войску, после чего выжившие молили о скорой смерти. Безнаказанность в людях будит чудовищ, когда же речь идёт о борьбе со злом, в котором все средства хороши, возникает невероятная, извращённая кровожадность, подпитываемая мыслишками о собственной праведности. Пограничные земли были утоплены в крови. Захар специально провёл всю свою сотню по сожжённым деревням, отдав категоричный приказ ни в коем случае не вступать в схватку с врагом. Следы зверств левых, увиденные пластунами, тяжёлым камнем легли в их сердцах. В самой первой деревне, дымящейся остывающим пепелищем, тела были брошены там же, где их убивали, хоронить было некому. Тогда же, Захар впервые увидел слёзы на глазах, гнутых и битых жизнью, мужчин. Из крайней избы вышел Ратибор, сжимая что-то в побелевшем кулаке. Захар ничего не стал спрашивать, Ратибор сам подошёл к нему, и протянул руку, открыв ладонь. На одубевшей от мозолей ладони лежал ботиночек. Маленький, такой, детский ботиночек, с заботливо вышитыми женской рукой узорами. Ботиночек был как-то неестественно смят, шнурок был разорван надвое, возле бантика, словно кто-то с силой сорвал его с детской ножки.