Дэвид Гейдер - Dragon Age. Украденный трон

– Да примет ее Создатель, – смягчившись, напевно проговорила она.

Мэрик поколебался.

– Да примет ее Создатель, – повторил он, и голос его вдруг стал сиплым от горя.

Сестра Эйлис понимающим жестом накрыла ладони юноши своими. Мэрик отдернул руки, и вышло это резче, чем ему хотелось, но она не сказала ни слова. Воцарилось долгое неловкое молчание. Мэрик уставился на свои наполовину отмытые пальцы. Женщина отобрала у него пропитанную кровью тряпку и выполоскала ее в тазу.

Юноша неуклюже попытался сменить тему:

– Если ты служительница Церкви, что же ты делаешь здесь?

Сестра Эйлис улыбнулась, кивнув с таким видом, словно слышала этот вопрос уже тысячу раз:

– Когда Создатель вернулся в мир, Он избрал себе невесту, которая должна была стать Его пророчицей. Мог бы Он обратить взор на империю, славную богатством своим и могущественными магами, на цивилизованные страны Запада или города северного побережья. Однако же привлекло Его варварское племя, живущее на самом краю Тедаса.

– И так пал взор Создателя на Андрасте, – тут же подхватил Мэрик, – на отверженную скиталицу, коей суждено было стать Его невестой. Ее устам суждено было изречь Песнь Света, ее волею и велением суждено было явиться в мир легионам праведности.

– О, да ты образованный? – Сестра Эйлис явно была впечатлена, но Мэрик мысленно выругал себя за неуемное желание покрасоваться. Женщина бережно приподняла на ладони священный символ, который висел у нее на груди, глянула на него с нежностью, словно на старинного друга. – Люди порой забывают, что Ферелден не всегда был таким, как сейчас, – родиной пророчицы Создателя. Когда-то его поносил и презирал весь цивилизованный мир. – Она мягко улыбнулась, и глаза ее заблестели. – Порой наивысшую драгоценность можно отыскать там, где меньше всего ожидаешь найти.

– Но ведь эти люди…

– Преступники? Воры? Убийцы? – Сестра Эйлис пожала плечами. – Я здесь затем, чтобы наставить их и, насколько хватит моих слабых сил, помочь их борьбе. Что бы ни натворил в своей жизни каждый из них, судить его деяния дано лишь Создателю, и только Ему.

– Магистры тоже судили деяния Андрасте. И если помнишь, сожгли ее на кресте.

Женщина лукаво хихикнула:

– Да-да, где-то я об этом уже слышала.

Их разговор прервало появление Логейна. Сейчас он выглядел куда опрятнее, чем ночью. Кожаный доспех с заклепками выглядел внушительно, а большой лук, висевший на плече, – и вовсе устрашающе. Недурное снаряжение для браконьера, подумал Мэрик. Логейн, видимо, почувствовал, что его разглядывают, и одарил Мэрика убийственным взглядом. Он, в отличие от сестры Эйлис, даже не старался скрыть подозрение. Внезапно смутившись, Мэрик натянул одеяло повыше, чтобы прикрыть наготу.

– Стало быть, он все же соизволил проснуться, – сухо заметил Логейн, не сводя глаз с Мэрика.

– Он немного оправился, – отозвалась священница и подняла с пола таз с водой. – Досталось ему, надо сказать, изрядно. Ты, Логейн, хорошо сделал, что привел его сюда.

Логейн мельком глянул на нее:

– Посмотрим. Он тебе что-нибудь рассказал?

Мэрик поднял руку:

– Эй! Я, кажется, еще здесь!

Сестра Эйлис глянула на Логейна, лукаво изогнув бровь:

– И в самом деле. Почему бы тебе не поговорить с ним?

– Я так и собирался, – бросил Логейн и, повернувшись к Мэрику, добавил: – Отец хочет тебя видеть.

Не дожидаясь ответа, он развернулся на каблуках и широкими шагами вышел из хижины.

Священница жестом указала на одежду, сложенную стопкой в углу, возле столика.

– Сапоги твои стоят под столом. Все прочее мне, увы, пришлось сжечь. Особых нарядов здесь нет, но я уверена, ты подберешь себе что-нибудь.

С этими словами она направилась к двери.

– Сестра Эйлис! – окликнул Мэрик.

Женщина остановилась на пороге, оглянулась, и Мэрик вдруг обнаружил, что не знает, что сказать.

– На твоем месте я бы не заставляла Гарета ждать, – только и сказала она. И ушла.

Мэрик вышел из хижины. При ярком свете дня лагерь куда больше походил на самую обычную деревню, где кипела повседневная жизнь. В ручье стирали на камнях одежду, на нескольких кострах посреди лагеря жарилась крольчатина, женщины, болтая без умолку, латали палатки, и повсюду, путаясь под ногами у старших, шныряли дети. На взгляд Мэрика, они были чересчур тощи и грязны, но такое зрелище не было в диковинку и в других селениях Ферелдена. Орлесианцев трудно было назвать добрыми господами. По всему было видно, что лагерь стоит здесь уже не первый месяц.