Дмитрий Силлов - Закон Чернобыля

– Да и Зона с тобой и с твоими конечностями, – сплюнул Захаров, осознав, что сейчас не самое лучшее время для личных разборок. – Грета, сколько этих мерзавцев проникло в комплекс?

– Мои камеры зафиксировали четырнадцать биообъектов, – отозвался голос из-под потолка. – Прикажете расстрелять их из потолочных пулеметов?

– Погоди, – сказал Кречетов. – Держи их на прицеле. Скажу «огонь» – расстреляешь. Хочу понять, что им понадобилось в моем комплексе.

…Они вошли в лабораторию, гремя по полу подкованными берцами. Бойцы в грязной камуфлированной униформе, с автоматами наперевес. Впереди шел крепкий парень в бандане, с хмурым волчьим взглядом исподлобья.

– Ты Захаров? – резко бросил он.

– А мы давно с вами на «ты», молодой человек? – поинтересовался академик, отложив скальпель и скрестив руки на груди.

Волк скрипнул зубами, указательный палец против воли тронул спусковой крючок автомата. Не привык командир группировки армейских сталкеров, чтобы его вот так осаживали, да еще и на глазах его подчиненных.

Но усилием воли Волк осадил клокочущую внутри него нервную ярость. Невелика честь пристрелить смелого старика, свои же не поймут эдакого «геройства». К тому же может статься, что он и есть тот самый ученый, ради которого Волк с бойцами притащился сюда.

– Вы Захаров? – глухо спросил он.

– А здороваться вас не учили? – прищурившись, спросил Захаров.

– Не перегибай, старик, по краю ходишь, – прорычал Волк. Но вспомнив, что на плечах одного из бойцов, стоящих сзади, безвольным мешком висит отрубившийся от боли Гудрон, выдавил из себя: – Здравствуйте.

– Ну допустим, – сухо произнес ученый. – Академик Захаров – это я. Чем обязан?

– За нами погоня, – еле слышно проговорил Волк. – Нам некуда идти. Больше половины моих бойцов погибли, и… мой друг умирает.

Волк запнулся. Впервые он назвал Гудрона другом. Раньше и мысли об этом не было – думал о нем как о верном заместителе, не более. А сейчас вырвалось откуда-то изнутри, и пришло осознание: а ведь реально Гудрон – Друг. Именно так. С Большой Буквы.

– Сейчас расплачусь, – фыркнул бюст Кречетова. – Разворотили ворота, притащились сюда, рассказали слезливую историю – и что теперь? Броситься вам на грудь, обнять, простить и начать усиленно спасать ваши задницы?

Волк равнодушно смерил взглядом искалеченное тело профессора и бросил сквозь зубы:

– Заткнись, обрубок. Не с тобой разговариваю.

Кречетов скривился.

– Грета, дорогая, сделай милость, пристрели этого нахала вместе с его шайкой. Одним словом – огонь!

– В программе управления искусственным интеллектом стерт алгоритм реакции на ваши приказы, – сообщил с потолка механический голос. – Вместо него вставлено голосовое сообщение «пошел ты!».

Профессор покосился на академика.

– Уже успел, да? Жаль. Но на твоем месте я бы просто зачистил этих придурков и закрыл вопрос.

– Ты не на моем месте, – сказал Захаров, пряча руки в карманы белого халата. – Итак, молодые люди, я понял, что у вас проблемы. Но совершенно не могу взять в толк, что вы хотите от меня?

– Дайте нам защиту, вылечите этого раненого, оживите моих парней, – сказал Волк. – И требуйте от нас все, что захотите.

Захаров задумчиво почесал бородку.

Кибов у него осталось всего ничего, а новых еще наделать надо. «Вольные» не справились с охраной комплекса, бандиты вместо охраны вынесли из него все более-менее ценное. Можно, конечно, к «боргам» обратиться, но эти отморозки преследуют только свои шкурные интересы. Освоившись здесь, они наверняка рано или поздно сделают предложение, от которого невозможно отказаться, и в результате придется заниматься их бизнесом, а не своим.

Этим же парням некуда идти. С виду они неплохие бойцы, с армейской выправкой, а значит, знают, что такое дисциплина. И если их спасти сейчас, научный комплекс станет единственным домом для изгоев, который они станут защищать до последней капли крови. По крайней мере, первое время, пока не освоятся. А дальше – время покажет. Но для начала нужно проверить, насколько эти парни готовы подчиняться ему.

– Все, что захочу? – задумчиво произнес он. – Что ж. Преклоните колени.

– Что? – переспросил Волк, чувствуя, как бешенство подкатывает к горлу, мешает дышать. Старик решил унизить его, а унижение – хуже смерти…

– Достаточно встать на одно колено, – поправился Захаров, мигом поняв, что переступил границу. – Мне нужна от вас клятва верности. Вы же военные, наверняка становились на колено перед знаменем своей части. Здесь – то же самое. Поймите, господа, мне нужны гарантии вашей преданности. Иначе боюсь, что мы не договоримся.