Александр Забусов - Коэффициент удачи

– Почему бы и не разместиться? – Улыбнулся безопасник. – Показывай дорогу, дед.

– Пусть возница за мной едет.

– Василь, езжай. Я с дедом пешком прогуляюсь. Осмотрюсь.

За бричкой потянулась гурьба мелких, голоштанных мальчишек и девчонок. Дед обернувшись, погрозил клюкой:

– А ну, кыш отседова! Вот я ужо на вас учителке пожалюсь!

Прыснули в стороны. Разбежались. Посчитав угрозу деда вполне реальной и обоснованной.

Приезжий шел, осматривая окрестности. С виду, село как село. Большое, с широким уличным проездом, с церковью за кованной оградой. Видно, что по нынешним меркам сельчане зажиточно живут, хотя времена НЭПа и в прошлом. Вон даже школа имеется. Поинтересовался:

– Учительницу из города прислали или местная?

Дед с подозрением зыркнул на человека, облаченного в форму, с какой-то неохотой кивнув, ответил:

– Приезжая. Ага. Из столицы приехала. Анной Валерьяновной кличут.

Чего это он так закрылся? Ну да ладно, дело нужно пытать, а не от дела лытать. Учительница ему ни к чему. Если и ползет за ней какой шлейф из прошлого, пусть местные органы сами разбираются.

– Расскажи, что за страхи у вас происходят. Или врут все?

Старик видно было, даже расслабился сразу. Чувствовалось, сел на привычного конька в сельчанских пересудах. Со знанием колхозных реалий затараторил:

– Не-е! Не врут! Истинная правда. Вот и сей ночью покойница, Марфа Васькова, почитай пять часов колобродила по селу. Успокоилась только к первым петухам. Прям нечистая сила какая! А? Так наш люд уж и привыкать к такому безобразию стал. Ага! А то ведь из-за этих случаев работа колхоза парализовалась. Колхозники, особливо женки, стали бояться рано утром приходить на работу. Вишь, село у нас большое какое. Так ить и кладбищ в ём два: одно старое, где хоронили еще до революции, а другое, «Взгорки», расположилось на некотором возвышении над селом, как раз напротив дороги, ведущей из жилой части села в колхоз. На нем захоронены сельчане, умершие в последние годы. Вот на этом-то новом кладбище и происходят все страхи.

– И в какое время покойники буйствуют?

– Гм! Гуляния начинаются примерно в полночь – пол первого ночи. – Указал пальцем. – Вот и пришли.

Постучал в невысокую калитку, позвал:

– Марковна! Выдь бегом! Гостей на постой принимай!..

На кладбище, с Василием Ляпишевым, сержантом ГБ, а сейчас по совместительству возницей на время командировки, они одевшись потеплее пришли к одиннадцати часам ночи.

Ляпишев в свою очередь попытал очевидцев подъема покойников, ничего нового не услышал. По словам того же провожатого деда, из могил вставали одни и те же мертвецы, двое мужчин и женщина. При жизни нормальными людьми были. Мужчины умерли, когда им было 49 и 64 года, а женщина скончалась в 57 лет.

До без двадцати минут двенадцать все было тихо. Сидя невдалеке от злополучных могил, они уже стали потихоньку замерзать без движения. У Василия появилась мысль, что зря приехали в такую глушь, и не может быть здесь ничего необычного. Нею он не замедлил поделиться с начальником. Галкин поддакнул, хотя знал наверняка, что все обязательно будет. Давно известно было, что автоматика ретрансляционной системы зетов, заточена на «слив» скопившейся в дублирующем узле энергетики. Таким образом в течении одного месяца проходила чистка аппаратуры при мизерной зоне покрытия негатива. Потом ретранслятор, если его не запустят, на долгие годы «уснет». Выброс автоматика проводит в ночное время, на поверхности кладбище, отсюда и… Послышался какой-то глухой шум, доносившийся на одной из подконтрольных могил. При ярком, призрачном свете луны невольно переглянулись друг с другом. Ляпишев тут же настроил на работу фотоаппарат с лампой фотовспышки.

Галкин меж тем радовался своим мыслям:

«Вот оно! Настоящий ретранслятор зетов, это удача! Где-то неподалеку должен быть вход. Вряд ли в центре кладбища, но уж неподалеку, так точно. Квадрат в двадцать километров это не мелочь, только если постараться, не торопиться и не отвлекаться посторонней проблематикой, управиться вполне реально. Ничего! Найду!»

Почувствовал влияние энергетического воздействия. Ощущение такое, что тебя тошнит, выворачивает наизнанку весь организм. Напарник что-то схожее проходил.

Потихоньку шумы и другие не особо приятные для слуха звуки стали раздаваться из всех трех могил. Ляпишев сидел в каком-то неприятном предчувствии. Но вот минуты через три на одной из могил, той самой, чья ограда была исковеркана, земля зашевелилась и стала потихоньку осыпаться внутрь. Василий мурашками по коже пошел. В горле пересохло и захотелось бежать от этого места куда подальше. О фотоаппарате забыл напрочь. Смотрел на могилу, как завороженный. Когда же из могилы стало подниматься что-то бесформенное, с чего осыпалась земля, он понял, что дальше будет хуже. Так и не понял, за счет каких усилий заставил себя на несколько секунд избавиться от оцепенения и… рванувшись припустил с кладбища прямиком в лес. Галкин рта раскрыть не успел, да и не до того стало. Все трое мертвяков подались в его сторону.