Дэниэл Фостер - Кровавый век. Дух воина

Сигизмира тренировали хускарлы отца, Брудвар же напросился в ученики к Фронсуду – могучему воину, перед которым дрожали сильнейшие. Обучение было жестоким, но, мертвые не соврут, жутко эффективным.

Пока старший брат вместе с дружиной отца укреплял власть, пируя с побежденными, Брудвар плавал к берегам Империи, грабил далекие острова, возвращаясь с добычей, которой завидовали и бывалые ветераны морских походов. Но отец не замечал успехов младшего сына. Казалось, он уже давно все решил. И Сигизмир никогда не упускал случая напомнить брату об этом.

«Нет, от правды не убежишь: братской любовью между нами никогда и не пахло, – подвел итоги прожитых лет Брудвар. – Поэтому и сожалеть здесь не о чем. Хоть это и печально. Возможно, – он едва заметно скривил губы. – И вот наше паршивое состязание окончено. Прощай, брат. Не могу сказать, что мне будет тебя не хватать… Дед Рагнир говорил, что когда достигаешь цели, то испытываешь опустошение, весь мед этой жизни – в преодолении трудностей, в самой борьбе, которая и делает тебя по-настоящему живым, – таковы были его знаменитые слова. Что ж, мне только предстоит узнать, правда это или вымысел. Ведь моя цель еще не достигнута: чтобы стать величайшим вождем Севера, мало усадить свою задницу на трон. Нужно нечто большее, чтобы превзойти достижения деда и отца. Месть за отца станет моим первым шагом на этом пути».

Пока воин размышлял над будущим, его мать узнавала подробности убийства.

– Как они погибли? – крепко сжимая подлокотники трона побелевшими пальцами, спросила Лингра.

– Предательство! Благословленный Предками пал жертвой заговора, – мрачно проговорил гонец. – Вождь Эрнульф и Сигизмир пировали в Кагыме у фэрла Айтула. Но когда они уснули, их подло зарезали… Спящих! И дружину тоже. Полегли все…

– Безумие! – стукнул тростью один из советников, обратив на себя внимание всего зала.

Человека звали Райнильф. От своего отца и деда Брудвар всегда слышал о нем лишь добрые слова. Мудрый и обычно спокойный, высокий и статный, но безнадежно хромой еще с юности, он рано выпустил из рук меч, однако в совершенстве овладел иным оружием – остротой ума, которая в сочетании с врожденной осторожностью позволила предкам Брудвара одержать ряд блистательных побед как на военных, так и на торговых полях сражений. Сейчас его худое и костистое лицо пылало возмущением.

– Не будем спешить с выводами без ясных доказательств! Айтул – один из фэрлов и не посмел бы нарушить священных клятв, данных перед троном Скаймонда! Это просто немыслимо! Для начала назови себя и скажи, откуда у тебя это знамя и кто поведал тебе о преступлении? – советник нахмурил брови.

– Меня зовут Хамрил, я из дружины вождя Эрнульфа и был рядом с ним, когда произошла резня, – ответил тот.

Теперь Брудвар вспомнил, где видел это бородатое, нескладное лицо.

– Был вместе с ним?! – послышался устрашающий хрип. Коренастый воин, стоявший рядом с Райнильфом, свирепо ухмыльнулся, показав неестественно длинные клыки. – Если ты был в бою вместе с Благословленным Предками, почему же ты не пал вместе с ним? Мочился под столом от страха, пока твой вождь истекал кровью?

Брудвар хорошо знал говорившего. Пожалуй, даже слишком. Фронсуд по прозвищу Ледяной Кулак, командир Избранной Тысячи. Его меч оставил памятный рубец на лице Брудвара: толстый шрам, который шел наискось от правого виска до челюсти. Сын вождя по праву гордился этой отметиной, ведь за все последующие годы больше ни одному противнику не удалось его ранить.

– Мой топор достойно послужил Благословленному Предками, – ощетинился гонец. – И, если бы нас вынудили драться, я бы стоял до последнего. Но в ту ночь мы стали жертвами грязной западни и большинство погибло сразу. – В глазах мужчины промелькнуло горькое безумие. Он опустил голову и уставился в пол. – Меня обезоружили и заставили смотреть, как умирают братья… Как Айтул перерезает горло нашему вождю. Не знаю, почему фэрл сохранил жизнь именно мне. Не знаю… Но он пощадил меня лишь для одной цели: передать эту весть… и еще одно послание.

Повисла тишина. Холодный, опасный блеск оружия, украшающего стены зала, красноречивее всяких слов давал понять, что его хозяева не оставят случившееся без последствий.

– Айтул хочет говорить с Брудваром. Через одну луну он будет ждать его в ущелье Четырех Ветров.

Брудвар ощутил на себе осторожные взгляды, и странное волнение охватило сердце. От него ждали каких-то речей, но сын вождя решил промолчать. Он хотел понаблюдать за тем, как на слова выжившего отреагируют советники.