Дмитрий Легер - Аргилай. Возвращение домой

– Случилось что? – уточнила наемница, вышагивая рядом.

– Случилось матушка, случилось… – вздохнул староста, темнея лицом. – Но негоже о делах молвить покуда гость с дороги не отдохнул.

– Ладно. – пожала широкими плечами женщина, изображая на лице безразличие.

– А курьер службы Бакарди до вас добрался? – полюбопытствовал Аргилай. – Мелкий такой, щупленький, с усиками.

– Як же, як же, – кивнул Карпыч. – Совсем недавно был у нас. Важный такой. Лошадь сменил и сразу отбыл. Дюже поспешаю – говорит.

При упоминании курьера Нюх недовольно сморщился и презрительно сплюнул в сторону. Гном явно не забыл те пять монет, что пришлось отдать за карту.

Бипа зачерпнул из ведра полный черпак травяного отвара и медленно вылил на жаркие камни печи. Раздалось характерное шипение. По парилке разлилась очередная порция ароматного горячего пара с запахом хвои и горных трав.

– Хорошо-то как! – простонал от удовольствия Нюх, лениво потягиваясь на деревянном лежаке. – До самых костей прогревает.

– Что думаете о ситуации? – скрываясь в уютной полутьме спросила Трицитиана.

– О какой ситуации? – ответил ей ворчливый голос Аргилая. – О той ситуации почему мы тут все сидим одетые в одни лишь дурацкие шапочки?

– Шапочки… – лениво протянула арт-три. – Ты хоть надень ее правильно. На голову. А то напечет и бо-бо будет.

Лаи даже не подумал последовать совету наемницы. Стыдливо озираясь юноша недовольно огрызнулся:

– Моя шапка – где хочу там и ношу.

– Не твоя, а банная. – назидательно поправил Бипа. – Что ты там под ней прячешь? Ну-ка покажи!

– Руки убери! – завопил Аргилай и, перебирая булками по лавке, отодвинулся от гука подальше. – Тебе-то хорошо, у тебя борода – вон какая длинная. – с завистью пожаловался юноша.

– У тебя там что-то секретное? – поинтересовался Бипа. – Может мы такого еще не видели?

– Может и не видели. – обижено отозвался Лаи, рассматривая множество шрамов на теле наемницы.

– Эй, – возмутилась Трицитиана, заметив заинтересованный взгляд юноши. – В глаза мне смотри!

– А что тут думать, – подал свой хриплый голос Нюх с лежака. – Все по домам сидят, от страха трясутся. А староста слаще меда стелет. Баньку организовал, стол накрывает. Зуб даю просить нас о чем-то станет. Бандитов каких отвадить или вызволить кого.

– Похоже на то. – согласилась арт-три. – Эй, Нюх, добавь парка. – попросила она.

Дверь распахнулась, обдавая друзей прохладой. В парилку вошел юноша. Пожирая взглядом голую Лису, он начал раздавать куски коры, величиной с ладонь. Закончив раздачу, парень застыл, не сводя глаз с рыжей девочки.

– Спасибо! – громко сказала Трица, привлекая внимание банщика. – Свободен!

– А? – словно удивившись, что в парилке есть еще кто-то, кроме Лисы, пробасил парень. – Да. Ага. Ухожу. Ага.

Лаи повертел перед глазами полученный предмет. Тот был мягче, чем обычная кора. Попробовал на зуб. Сплюнул.

– Это что? – удивился юноша.

– Что, что… Три себя, вот что. – усмехнулся в бороду Нюх и начал с усердием надраивать себя куском коры.

Чистым до скрипа, пропаренным до красноты и расслабленным до истомы друзьям, молодой банщик выдал свежие белые полотняные рубахи. Не сказать, что новые, не сказать, что чистые, но в хорошем состоянии и стираные. В таком интимном виде гостей и пригласили в дом старосты.

Посереди просторного помещения пылал большой прямоугольный очаг. Над очагом несколько котлов исходили ароматным паром. Дым поднимался вверх и уходил в круглое отверстие крыши. Длинный стол украшали всевозможные яства, которые могли позволить себе крестьяне осенью: грибы, отварная козлятина с овощами, орехи, яблоки и лесные ягоды в меду. И разумеется присутствовали обещанные пироги с грибочками, ревенем и с брусникою. Жена староста Мария в компании крепкой толстой женщины и миловидной молодой девушки прислуживали гостям за столом – следили, чтобы тарелки не пустовали и доливали ароматную медовуху со специями в быстро пустующие кружки.

Лаи вяло жевал какие-то кислые ягоды с медом и почти не пил. Как его и предупреждала в бане Трица – отсутствие шапочки на нужном месте вылилось в сильную головную боль. Зато гномы вдвоем ели за троих и пили за четверых. Так пили, что Бипа вскоре уснул лицом в тарелке.

Лиса не приняла кружку медовухи, который ей предложила крепкая толстая женщина.

– Воды принеси. – сказала за девочку арт-три. – Она не пьет.

Трицитиана строго-настрого запретила Лисе говорить при хозяевах дома на варварском языке. Племя Черных Медведей и по эту сторону Пепельных гор славилось своей жестокостью. Не хотелось нарваться на неприятности, а посему решили выдавать рыжую девочку за немую.