Ричард Кнаак - Весы Великого Змея

Обличий да воплощений у Астроги имелось множество. Сейчас он пребывал в облике отчасти паучьем, отчасти же человеческом, являя собою жуткую помесь тех и других. Восемь нижних конечностей, куда толще, мощнее лап любого из пауков, могли служить как руками, так и ногами, смотря какая возникнет нужда. Каждая заканчивалась когтистыми пальцами, превосходно рвущими нежную плоть, дабы пища лучше, удобнее помещалась в пасть, уснащенную не только клыками, но и частоколом острых зубов. Туловище Астроги в общих чертах напоминало торс человека, только необычайно округлый и широкий в плечах. Впрочем, если придется под настроение, он мог устроить и наоборот.

Голову его венчали еще восемь небольших, с ладонями как у людей конечностей. Такими весьма удобно подтаскивать жертву поближе к пасти, а еще выбирать из черного меха на теле крохотных паразитов, если вдруг пожелаешь между делом перекусить.

Множество близко посаженных малиново-алых глаз, начисто лишенных зрачков, позволяли Астроге смотреть разом едва ли не во все стороны, созерцать то, что сокрыто от взоров большинства смертных и даже демонов. Правду сказать, благодаря им он мог заглянуть даже в саму Преисподнюю, где ему время от времени следовало докладывать хозяину и повелителю о ходе дел.

С очередным докладом Астрога безнадежно запаздывал. Не по забывчивости – из опасений навлечь на себя гнев владыки Диабло: ведь дотянуться сюда и раздавить Астрогу, точно букашку, великому демону было проще простого.

Медлил арахнид оттого, что все еще не знал, как понимать перемены в поведении Люциона. Если Люцион для главенства более не годится, то кто-то, само собой, должен вмешаться и заменить его… однако, с учетом роли во всем этом Мефисто, без осложнений дело не обойдется. Покушений на власть своего отпрыска один из Великих Воплощений Зла отнюдь не одобрит… ну, разве что замена сумеет показать результаты уж очень многообещающие.

Вот потому-то Астрога и размышлял, как ему теперь быть. Для Преисподней человек по имени Ульдиссиан представлял собой невероятную ценность, но и нешуточную опасность. Люди вполне могли стать тем самым оружием, что принесет демонам долгожданную победу над святошами-ангелами, однако природная склонность к добру может подвигнуть людишек на союз с Небесами… до тех пор, пока от благочестия и косности крылатых воинов их не начнет воротить в той же степени, что и демонов.

Поднеся к пасти обмякшую руку, к которой время от времени прикладывался, Астрога высосал из нее остатки крови. Детишки тем временем алчно кишели над остальным – над чахлым телом юного храмового послушника из тех, кого наверняка никто не хватится. В подвернувшихся под руку простофилях Люцион никогда ему не отказывал: ведь без пропитания, знаете ли, даже демону не обойтись.

Но, стоило только высосать все до капли, Астрогу охватил страх – внезапный страх неодолимой силы. Демон отшвырнул руку прочь, детишки поспешили забиться подальше в угол… вот только от того, кто породил этот ужас, ни им, ни ему не спрятаться ни в каком сумраке.

Под сводами башни зашелестели едва различимые голоса, звучавшие столь исступленно, что на чудовищном теле Астроги поднялась дыбом колючая шерсть. В каждом из них явственно слышалась отчаянная, безнадежная мольба. Муки их обладателей до глубины души потрясли даже его, демона, творившего зло многие сотни лет.

Миг – и перед глазами, позволявшими заглянуть за пределы Санктуария, возник огромный силуэт, будто бы летящий из мира в мир. Поначалу он несся к Астроге сплошной черной тенью, но, приглядевшись, демон сумел различить в нем лица – лица людей вперемешку с лицами демонов. Разинув рты в пронзительном вопле, лица эти непрестанно, не успев обрести четкости черт, сменялись одно другим, и каждое словно явилось прямиком из кошмарного сна.

Вскоре ужасающий призрак приблизился настолько, что Астрога сумел различить его огненно-красное тело, огромные кулаки с черными когтями, жуткий лик наподобие черепа, едва прикрытого полуистлевшей плотью, и пламенеющие глаза, не мигая взиравшие прямо в глаза арахнида. Лобастую, покрытую чешуей голову венчали чудовищные витые рога вроде рогов дикого барана. Но в следующий миг этот образ исчез, уступив место скелетообразному существу в проржавевших доспехах, с пучком гниющих, кишащих личинками мух потрохов в руках. На смену второму ужасу столь же внезапно явился ящероподобный зверь с пастью огромной жабы и языком не о двух – о четырех концах. Казалось, пасть эта так огромна, что без труда проглотит целиком человека… а то и арахнида, даже такого большого, как…