Сэм Хейн - Страж Мироздания - Новый Рассвет

Приподнявшись и не издав ни одного звука, чтобы не разбудить И’такуах, я стал бродить подле колон. Наверное, я стал сумасшедшим, раз решил попробовать эту теорию в поиске какого-то паука. Все же удача улыбнулась мне. Я нашел одного паука, плетущего свою паутину, на одной колонне. Он немного светился. Видимо тот, кто писал записку, был прав. Паук был покрыт странной пыльцой.

Собрав всю свою волю в кулак, я схватил паука, быстро запихнул себе в рот, и начал жевать. Подавив рвотные рефлексы, я, с большим усилием, проглотил его. Сначала не происходило ничего, и я уже был уверен в том, что писатель того листа бумаги – просто юморист. А потом я почувствовал острую боль в глазах. Все заволокло пеленой. Каждая клетка в моих глазах испытывала адскую боль, что я готов был их руками вырвать сам, нежели терпеть это. Я упал на колени и стал руками сжимать пыль от боли.

Резко открыв глаза, я не ощутил боли. Она исчезла так же быстро, как и появилась. Видение в глазах двоилось. И даже, через такое видение, я мог видеть все. Я увидел И’такуах, лежащую на земле, свернувшись клубочком, и мирно спящую. Все то, что теперь было в темноте, я мог видеть как при свете дня. Записка оказалась права.

Я смог оглядеть всю пещеру, в которой находился. Она была огромной. Но теперь я мог видеть все в темноте, и быстро обнаружил проход, который вел из нее. Как можно тише, я пролез между колоннами, стараясь не разбудить существо. Медленно я пошагал к проходу. Это было поразительно – я видел все в темноте. И глазам даже не надо было привыкать, чтобы хоть что-то разглядеть.

Я шел по темному и извилистому коридору пещеры. А в одном месте даже пришлось лезть наверх, в трещину, образованную при оседании пород. Уже окончательно устав от всего этого, я продолжал идти, то и дело периодически взбираясь на уступы. Минуты казались часами, часы – днями. Не знаю, сколько я продолжал бродить по этим пещерам.

Весь измотанный, в грязной и порванной одежде, я продолжал ползти по небольшой трещине между породами. На момент мне показалось, что я слышал И’такуах. Он бесилась в злобе, и лишь фрагменты ее голоса доносились до меня эхом. Я полз вперед, не отвлекаясь ни на что. Но лишь звук того, что подо мной что-то треснуло, заставил меня остановиться. Я не знал, где я, и падение меня не радовало. Назад было бесполезно ползти, оставалось только вперед. Передвигаясь как можно медленнее, я проползал сантиметры. И все же порода рухнула под моим весом, увлекая меня вниз. С криком, я схватился за выступ, но не удержался, и полетел вниз, упав на что-то мягкое. Это что-то завизжало, и попыталось выбраться из-под меня, тыча в меня руками. Я отскочил в сторону и, в оседаемой пыли, увидел девушку, с криком выбегающую из пещеры. На ее голос отозвались люди. Через мгновение все быстро сбежались сюда, где находился я. Я начал пятиться назад от света фонарей, и уже немного забыл, как выглядит свет.

– Как думаешь, откуда он тут взялся? – проговорил первый парень.

– Наверное он уже давно здесь бродит. Надо ему помочь! – сказал второй парень.

– И вы говорите, что тут никого не было? Что они не исследованы? Так нет же, нужно было зайти именно в эту пещеру? – недовольным голосом сказала девушка.

– Что ж, давайте вытащим его на поверхность. Посмотрите на его потрепанный вид! – сказал первый парень.

Это оказалась компания молодых людей, которые помогли мне выбраться из этих пещер на поверхность.

21 день до конца: Каир.

– Это странно, очень странно, – проговорил седой доктор с бородкой в очках, осматривая мои глаза.– Никогда раньше такого не видел.

Я сидел перед ним на кушетке, переодетый в больничную пижаму.

– Никогда не видел ничего подобного! – восхищался доктор, осматривая мои зрачки, заплывшие странной белой пеленой.

Он уже целый час пытался понять, как я могу видеть в темноте, при полном отсутствии источников света. Затем он вышел из палаты, отправившись к компании, обнаружившей меня в пещерах, чтобы задать кое-какие вопросы. У меня же, вместе с приобретением ночного зрения, появилась и чувствительность к свету. Мне выдали солнечные очки, пока везли сюда, солнце хорошо обжигало мне глаза. Меня привезли в больницу города Каир. Позже в смотровую комнату вошла медсестра.

– Мистер Пизли! Врач сказал перевести вас в палату! – обратилась она ко мне.

Я пересел в коляску со смотрового кресла. Она взялась за ручки сзади и выкатила меня в коридор, где то и дело сновал медперсонал. Она покатила коляску в сторону лифта, располагавшегося в конце коридора. Медсестра нажала на кнопку вызова. Лифт не заставил себя ждать. Двери распахнулись, и она ввезла меня в него, рукой нажав на кнопку девятого этажа. В госпитале было всего двенадцать этажей – это я посчитал по панели.