Анатолий Салтыков-Карпов - Реактивный идет по следу

Вот и долгожданные ворота. Валька понатужился, но они, которые были когда-то такие широкие вдруг почему-то ссузились и оказались маленькими. Валька несколько раз старался войти, но все время натыкался на столбы. Наконец собравшись с остатками своей трезвой силы воли, он внимательно присмотрелся к середине и, стараясь не промазать, с силой прыгнул внутрь казарменного дворика. И сразу повалился в грязный от постоянного топтания снег.

– Наконец-то я дома – радостно подумал Валька, глядя в темное звездное небо. Но почерневший снег и кроме того уже подтаявший неприятно намокал на спине и проникал в его теплое тело. Он понял, что надо идти дальше.

Он сосредоточился, так как сразу же вспомнил, что самое главное по прибытии надо четко выговорить слова рапорта о благополучном прибытии из очередного отпуска.

Он мысленно повторял, ворочая многопудовым языком, слова рапорта:

"Товарищ мичман! Матрос Хлызов из очередного отпуска прибыл. Замечаний и нарушений во время отпуска не было."

А там можно было бы после этого выйти из кабинета и тут же повалиться в изнеможении от того, что важное дело сделано. В этом он уже получил некоторую закалку как и другие его товарищи, приходя подвыпившими из увольнений.

С трудом открыв широкую дверь команды, он вошел в зал. Перед ним стояли стройные ряды моряков, которые начали проводить вечернюю поверку.

Но Валька совершенно забыл об этом и решил, что это построение уже для него. Что его уже чествуют, так как всем уже известно о том, что произошло. Что его встреча с инопланетянами уже наверняка обсуждается где-то там в верхах.

– Здравствуйте моряки – сказал он, как ему казалось четким командирским голосом. Как адмирал он вытянул правую руку под козырек, немного отставив в сторону и наклонив немного голову. Его слегка штормило и поэтому он не смог выдержать этого момента.

Из его бормотания никто ничего не мог понять. Так как язык онемел и только его голова продолжала чего-то пытаться соображать в рамках доступного.

Прямо на него глянуло лицо удивленного старшины команды мичмана Шпака, который вытаращив свои усища и глазища изумленно смотрел на него и не знал, что сказать. Дежурный по команде, только что недавно прибывший в часть молодой офицер из университетских выпускников также стоял и молча взирал на все это.

Вечерняя поверка сорвалась. От тепла команды его разморило и далее он помнит все смутно, неясно и урывками.

Яркий свет команды, радостные лица ребят, себя размахивающего бутылкой с топливом от инопланетного корабля и все это плывет в тумане.

Он видит как друзья берут его на руки как героя и бережно несут к его кровати. Его закадычный друг Карпуха раздевает и бережно укладывает в кровать. А он все рассказывает и рассказывает. Потом все это проваливается и ему снится сон.

Вокруг разрывы снарядов и ужасающий грохот. Это инопланетяне пытаются задержать бесстрашного советского моряка Вальку Хлызова, который с обрезком водопроводной трубы, который почему-то превратился в ручной пулемет идет в атаку на инопланетный корабль. Валька смело идет и пули так и летят вокруг него. Но они почему-то его не задевают. Да и сам Валька не чувствует ни страха, ни каких-либо сомнений в правоте своего дела. В его ушах слышны какие-то крики: "За Родину! За Сталина!"

И почему-то звучат слова песни, от которой у него идет мороз по коже: "Вставай страна огромная, Вставай на смертный бой!"

Но Валька думает только об одном чтобы продержаться немного. Там наверняка на поддержку придут его верные кореша. От сильного удара в грудь он падает и сильно ударяется об мерзлую землю.

Это пьяный матрос Хлызов свалился с кровати и ударился головой о пол.

– Во смотри как даже на кровати не удерживается – воскликнул Рывкин, еле пережовывая бутерброд. – надо бы его поднять, а то на полу может простудиться.

Около кровати спящего Вальки собрались его друзья, которые на стоящем рядом столе разложили все привезенные Валькой съестные припасы и устроили чаепитие.

– Это опасно – возразил Генка Зубрилин, разрезая огромный флотский батон вдоль и обкладывая его внутренности толстыми кусками сала. – Мы его положим, а он опять бухнется и не дай бог еще об ножку кровати ударится. Ему лучше лежать на полу. Я вот однажды видел как один моряк напился в купе поезда Ленинград-Мурманск. Мы положили на вторую полку, а он как упадет оттуда. Мы его опять. И так пять раз. Вы себе не представляете как это было тяжело пять раз такого здорового мужика затаскивать на вторую полку.