Андрей Фомичев - Язык змея. История одного некроманта

Герайя шатался, опирался на каменную чешую, но шёл к горлу этой твари. Пару раз чуть не выколол глаз о торчащие стрелы, несколько раз его чуть не подстрелили. Но он шёл.

– Постой, – змей шептал тихо, обессиленно, но шёпот оказался погромче иного крика. Герайя аж замер от неожиданности. Даже лучники прекратили стрельбу.

– Стреляйте! Плевать на этого безумца! – воплю Хоу вторили крики перепуганных Хёвтингов. Те носили фиолетовые манишки с медведем на дыбах. Армия была более чем куцой, пехоту ближнего боя перемололо в начале боя.

– Не смейте! – за криком Элла последовал звук затрещины и "ах" толпы.

Сам дьявол побоится бить эту стерву при её людях. Герайя был оглушён и не слышал творящегося вдалеке.

– Не убивай меня, – попросил Йормунганд.

– Почему? – спросил Герайя. Рот его был открыт, дыхание было тяжёлым, а тело ныло от ожогов. Он даже не был уверен, что сможет ударить как следует. – Ты убивал моих людей. Ты должен умереть.

– Но я был голоден. А люди только и делают, что пытаются меня убить.

– Убей его! – крикнула Элеонора.

– И ты меня не сожрёшь?

Огромный жёлтый глаз уставился на герцога, словно хотел обвинить того в слабоумии.

– Ни тебя ни твоих подданных. Даю слово.

– Клятва дружбы, – Герайя выставил ладонь.

Из пасти змея выскочил раздвоенный язык. Он не коснулся ладони, но обслюнявил всего Герайя.

– Перережь ему глотку! – заорала Хоу охрипшим голосом, упав на колени.

– У меня к тебе просьба, друг, – змей шикнул, будто потребовал изложить суть просьбы. Грейя откашлялся и улыбнулся. – Видишь даму с полосатыми волосами? Можешь проверить, так ли она вкусна, как мне рассказывали?

Уголки змеиной пасти поднялись в улыбке. Феодал замахнулся мечом и перерубил цепь.

– Слушай, а приглашение ещё в силе? – Элл тащил Герайя на плече в сторону крепости.

– А?

– Ты звал нас на пир.

– В силе. Накормим и приютим. Только со жратвой плохо, мяса точно не будет.

– Ты же не женат.

– Это ты к чему?

– Лана спрашивала так ли люди выносливы как говорят её подружки. Тихо-тихо, нам еще четыре мили идти.

– Можно вопрос?

– Ну?

– А как тебя звать? Ты просто не говорил раньше.

– Шолль. Я последний в роду, поэтому имя моё можно даже не говорить. В королевстве Шоллей хватает, а единственного Герайя ты тащишь на себе, приятель.

Герайя глянул вниз и улыбнулся. Да уж, рефлексы никто не отменял. Видимо, слюна Змея была целебной.

[в замке через пару дней]

– Я, Эрик Хоу, пришёл говорить с Шолль Герайя – орал приземистый черноволосый парень. Шолль вышел замотаный в простыню. Из двери за всем этим поглядывала Лана, накинувшая на себя медвежью шкуру. Её зелёные глаза так и изучали гостя.

– Надеюсь ты отвлекаешь меня по делу!

– Я пришёл выразить тебе благодарность.

P. S.

Уже за праздничным столом Эрик рассказал, что прикидывался идиотом, ибо властная мамаша не дала бы ему править герцогством. В последствии совместные пьянки Хоу и Герайя стали традицией на долгие века.

А Лана вышла за Шолля и научила жену Хоу магии жизни, чтобы придавать Эрику выносливости на брачном ложе.

Шолль, кстати, после целебной слюны нового друга частенько нуждался в обратном эффекте, ибо стремился залюбить чуть ли не до смерти.

На фамильном гербе рода теперь красовалась оскаленная голова Йормунганда в профиль. Это лучше чем мешок зерна со шпагой и арбалетом.

Сам змей же разок-другой за год вылезал и задавал свой извечный вопрос, съедал десяток овец и уплывал, вежливо прощаясь.

Несколько раз Герайя просили его кого-то сожрать, так он с удовольствием выполнял просьбу, да спрашивал – остались ли у рода Герайя враги, недоброжелатели или те, кого не жалко.

Лана родила дочь. Назвали её Мэйд. В честь матери Шолля. Она ещё много детей нарожала, через пару веков половина королевства если и не по фамилии то по крови точно относилась к роду Герайя.

Собеседник слегка напрягся. Не всерьёз, чисто формально, из уважения к возрасту.

– Знаешь что? Я просто тебя убью. Прийдя к Императору ты знатно просчитался. Ты, пернатый, дописался в свои тексты.

Император поставил ему шах конём.

– Опрометчиво, – заявил этот мерзавец, чиркая пером по носовому платку, дабы запечатлеть услышанный эпитет. Он поправил ворот серого пиджака и наклонил голову в бок. Перо осталось на столе, пачкая скатерть ярко-красными чернилами.

– Отчего же? Ты, назойливая муха, своей писаниной подрываешь дела государства! Голову с плеч, и говорить не о чем, – очередной ход и шах. Мерзавец отрешённо смотрел сквозь доску, изредка улыбаясь своим мыслям. – Гудвин, чёртов северянин. Все беды от твоего народа.