Денис Мамонов - Рунное наследие. Вдыхающая жизнь

Почему у девушки волосы коричневатые и кучерявые, если у отца – смоляные и прямые, а у матери – пшеничного цвета? А не странно ли, что у дочери носик небольшой и аккуратный, при этом у Брола – на лице «картошка», а у его жены, Арлы, и вовсе «орлиный» профиль?

Но больше внимания любители посудачить уделяли глазам Даны. Да, у девушки они действительно имели сходство с родительскими. Только вот у самих супругов они отличались: у Брола глаза отливали тёмно-коричневым оттенком, а у Арлы – светло-серым. У Даны же один глаз от зрачка до края радужки переходил с карего в серебристый цвет, а другой – с точностью до наоборот. И пусть с расстояния зрители не могли разглядеть эту необычную особенность девушки, именно об этом редком явлении больше всего и шушукались.

Как только Брол обратился к своей дочери, в толпе наступила тишина. Все собравшиеся навострили уши, чтобы не пропустить ни слова. Когда же они услышали предложение воина, то гомон не просто возобновился, но и усилился. Ведь в городе Тотемном никто и никогда – кроме, конечно, Вдыхающих жизнь – не передавал умения клана по женской линии. Да, ходили легенды о клане Ящерицы, который находится где-то на востоке, будто у них всем заправляют женщины, и о существовании клана Куницы иногда всплывали слухи. Но существуют ли такие кланы на самом деле – было известно лишь Вдыхающим жизнь из Тотемного клана, так как только они могли наделять людей чертами животных, а значит – они же и приложили руку к созданию мифических кланов.

– И сколько ты мне даёшь времени, чтобы я к тебе прикоснулась? – Дана уже представляла, как будет бегать за отцом и размахивать руками, пока хотя бы раз попадёт в него.

– Нисколько. Тебе восемнадцать лет. У тебя восемнадцать попыток. Одна попытка – один удар рукой.

– Как-то мало, – обидчиво вздохнула Дана, и её недавняя фантазия о погоне за убегающим отцом разбилась об жёсткие ограничения в споре.

– Ты отказываешься? – у Брола приподнялась правая бровь.

– Ещё чего! – оживилась дочь.

– Хорошо, – одобрительно кивнул отец и резко приказал: – Нападай!

Дану передёрнуло. Собравшись с мыслями, она не заставила себя долго ждать.

Первое её движение и… зрители поморщились, словно это они ударили кулаком о плоскую поверхность меча.

– Ай! – вскрикнула Дана и затрясла рукой. – Больно же! Так не честно – мы не договаривались, что ты будешь использовать меч.

– И не запрещалось, – у Брола лишь на мгновенье, но мелькнула самодовольная улыбка. – Осталось семнадцать.

Дана несколько раз потёрла покрасневшие костяшки на кулаке и подошла к отцу. Он отступил на шаг и выставил меч перед собой, давая понять, что ближе к себе не подпустит.

Тогда она начала его обходить.

Кто-то раздражённо выкрикнул из толпы:

– Да отведи меч рукой. Не ударит же он тебя им, в конце концов.

Говорившего поддержал нестройный гул голосов: «Да!», «Не бойся!», «Атакуй!», «Не стой на месте!».

Дана последовала первому совету и протянула руку к лезвию меча. А потом резко сделала выпад, чтобы прикоснуться к сжимающей рукоять отцовской руке. Но Брол так же быстро, как и дочь, отступил, и снова её рука столкнулась с плоской поверхностью меча.

Дана вновь вскрикнула от боли и в этот раз согнулась, прижав тыльную сторону ладони к животу.

Собравшийся народ недовольно загудел. Но Брол не стал подходить и утешать дочь. Ведь никто из них не обмолвился об окончании спора, а значит…

Воин правильно трактовал неудачный обманный манёвр дочери. Дана набросилась на Брола – как будто не она только что «умирала» от нестерпимой боли – видя, что тот не подходит к ней ближе. В этот раз она решила бить не кулаками, а открытой ладонью, желая повторить увиденный приём отца в бою с бывшим учеником. И если у Брола удары были чёткими и жёсткими, то у Даны это выглядело так, словно она отгоняет от себя мух.

Пять раз воин честно и добросовестно уворачивался от машущих рук дочери, но вскоре вся эта возня ему надоела, и он снова использовал меч как щит – блокировал и отбивал уже посиневшие руки.

– Пятнадцать, – подвёл итог Брол, когда Дана остановилась, чтобы потереть места, которые ещё не один день будут болеть после этого злосчастного спора. – Ещё три.

Дочь яростно посмотрела на отца. Тот спокойно стоял, сложив руки на рукояти меча.

– Может, хотя бы сейчас обойдёшься без своего оружия? – возмущённо процедила она сквозь зубы.

– Где твой контроль? – он задал неожиданный вопрос. – Вольные должны уметь сдерживаться.