Влад Волков - Вампирские истории

– Что ты с ней медлишь?! – издали возмущался архимаг.

Мирра оказалась меж двух огней. Отец спешил на помощь где-то справа поодаль, поджигая до красной корочки пузырящиеся тела ползущих упырей, что его преследовали. Для стрел лучников она была далеко, но ни Ганс, ни его сестра, на месте, в отличие от их предводителя Локдерана не стояли, двигаясь ближе к видимой цели.

Да и тот стоял там не просто так, а чтобы все вдруг не ринулись в одном направлении, а девчонка прошмыгнула в ту сторону. Молодой лорд перекрывал собой путь отступления в сторону деревни, да и там уже негодовали местные. Постепенно её старались окружать, просто расстояние для каждого в этом отряде между ним и девочкой было различным.

– Папа! – звонко крикнула она, подняв такой визг, что это прервало Адель подготовку к заклинанию.

Ей вспомнились предсмертные крики сына, перед глазами мелькали и сцена казни, и ликующая толпа, среди которых никто не проявлял к тому ни капли жалости. Долг, страх, чувство жалости – всё это смешалось в замешательство и лёгкую слабость, которую здесь никто не прощал.

Ударной волной Акаш свалил сестру с ног, чтобы та и не вздумала по-новой начинать создавать нити заряда своего колдовства. А на дворфа ринулся голем-скелет, собранный из найденных некромантом остатков птиц, кротов, полёвок и другого зверья, обращённого вместе в чудовищное подобие эдакого пса с четырьмя лапами и даже зубастым черепом на конце хвоста, явно являвшегося некогда чьим-то позвоночником.

Рёбра и прочие заострённые кости, а также их подходящие для такой цели их обломки, становились многочисленными зубами и когтями. Возможностей кусать и вгрызаться у такой «собаки» было множество помимо сформированных основных челюстей вытянутой головы. Метатель топоров совершил самую серьёзную ошибку в своей жизни, – слишком увлёкся швырянием своих верных заточенных снарядов, оставшись совершенно безоружным перед новой напастью.

Несмотря на панцирь его брони и защитный шлем на рыжеволосой голове, костяное чудовище некроманта находило, за что можно того кусануть, вцепляясь где в ноги, когда в шею, откусывая вопящему гному пальцы не защищённых какими-либо перчатками кистей рук. А тому никто даже не бежал на помощь.

Архимаг при всём своём могуществе, шагал со стороны остатков хижины Клотильды и был ещё далеко, да и следил за девочкой, не заботясь о судье дворфа. Обоих лучников на себя отвлекал её отец. Растерянная Адель лежала на земле, мастеря сверкающий сиреневый шар между своими ладонями, пытаясь казаться незаметной и сосредотачиваясь на отдаче энергии. А Хорлен уже был мёртв, сожран и перемолот «големом» иного происхождения, которого даже после собственной смерти напоследок смогла воплотить к жизни приютившая семью Мирры старушка.

– Да помогите же ему кто-нибудь! – кричал жалевший своего товарища Боруса Ганс, наконец, подбежавший ближе, но чьи стрелы костяной твари абсолютно не наносили никакого вреда, когда отскакивая, когда застревая в туше.

– А-а-а-а! Горные боги! Нет! Не-е-ет! Помогите! – крики агонии заживо пожираемого дворфа то и дело отвлекали на себя всех, за исключением Зика.

Волшебник, казалось, вообще даже не моргал, не выпуская из поля зрения спешащую Мирру. Постукивая своим роскошным посохом о землю, он вызывал колючие терновые заграждения при помощи магии природы, преграждая ей путь. Кустарники восходили ввысь с человеческий рост, так, чтобы девочка не могла ни перепрыгнуть, ни перелезть через них.

Многие ленты цеплялись за колючки своей тканью, оставаясь там и разматывая детские косы, оставляя волнистую копну переливавшихся локонов колыхаться от бега. Чтобы уже сами волосы не застревали среди кустов, она уже думала какой-нибудь из ещё остававшихся в причёске ярких ленточек обвязать себе все их вместе в собранный хвост, но времени на это совершенно не было.

Её отец, устав бесконечно обращать в пепел чужие стрелы, поступил хитро, но для этого требовалось стоять на месте и сосредоточиться. Пришлось уповать на случай, что за время своей концентрации, Мирра как-то сама, ловко перескакивая, петляя змейкой и удирая от уменьшавшегося числа преследователей, сможет чуть-чуть продержаться. Если, конечно, пространство вообще ему поддастся, ведь он не практиковался не только эти восемь лет, но и даже какое-то время до её рождения, завязав со своим прошлым ради надежды на будущее. Акаш, придерживая заветную шкатулку, чертил в воздухе спирали, формировавшие пустоты в виде овала.