Ричард Кнаак - World of Warcraft. Ночь Дракона

Раскосые глаза наги, не мигая, взирали вслед Кориалстразу, пока он не превратился в темное пятнышко у самого горизонта. Тут над водой поднялась еще одна голова – голова устрашающего нага. С лица его, справа, у подбородка, была содрана чешуя – одно из самых легких, несерьезных ранений, нанесенных ударом драконьего хвоста. Не обращая на рану никакого внимания, наг устремил пристальный взгляд в ту же сторону.

– Дело сделано, – негромко проскрежетала нага. – Нас пощадят.

Наг, ухмыльнувшись, кивнул. Последовала его примеру и нага, обнажив в улыбке не менее острые, не менее жуткие зубы.

С этим оба снова скрылись в воде.

Зловещие земли, поднявшиеся впереди, на горизонте, именовались Каз Моданом. О происхождении этого названия у дренейки, закутанной в плащ, сведений не имелось, но само звучание этих слов заставило ее собрать волю в кулак. Она знала, что в этих краях обитают орки, но, кроме них, здесь жили и дворфы. Обе эти расы дренейке были знакомы. Оставалось только надеяться, что, если дело дойдет до столкновения, встретиться ей доведется с одним из обитателей подземелий, а не с зеленокожими воинами: как-никак, дворфы – все же союзники.

Поначалу островного поселения, куда она стремилась попасть, было не разглядеть, но мало-помалу на далеком берегу показались постройки. Самой заметной из них оказалась прочная каменная стена на дальнем краю Гавани Менетилов, защищавшая (это дренейка выяснила заранее) город от вторжений с суши. Затем в редеющей пелене утреннего тумана проступили очертания зданий повыше и огромных ветвистых деревьев.

Одно из зданий особенно привлекало взгляд. Казалось, возвышающиеся над всем остальным башни крепости Менетилов стоят в карауле, берегут покой поселения, будто суровые стражи – тем более, что конусы их верхушек очень напоминали островерхие шлемы. Меж четырех башен виднелось величавое, точно собор, главное здание – всего этажом ниже, но зато много шире.

В то время как Гавань Менетилов впереди обретала отчетливость форм, одинокая путница поняла, что вскоре и караульные, в свою очередь, заметят ее приближение.

И вправду, спустя всего пару минут, один из кораблей развернулся и пошел ей навстречу. Команда его состояла, в основном, из людей, однако на борту имелась и горстка отчаянных дворфов. Как правило, в море дворфы держались не слишком уверенно, а упав за борт, имели обыкновение камнем идти ко дну, но нынешние времена требовали мужества особого рода.

Едва корабль поравнялся с ней, один из людей, перегнувшись через борт, смерил нежданную гостью изучающим взглядом, и лицо его, обрамленное бородой, вытянулось от удивления.

– Миледи? – пробормотал он. – Нечасто мы видим твой народ в этих землях… а уж такого явления я, определенно, в жизни еще не встречал.

С этими словами он наклонился еще ниже, и дренейка смогла разглядеть на нем потускневшую кирасу, знак офицерского звания. Невзирая на бороду, годами он для такого ранга был молод – вероятно, не старше нее. Недавние кровопролитные войны изрядно сократили число боеспособных воинов-ветеранов с обеих сторон.

– В Гавани Менетилов мне нужно всего лишь сойти на берег, – отвечала дренейка. – Если, конечно, ты этому не воспрепятствуешь.

На берег она так или иначе сойдет, что бы он ни ответил, но упоминать о том вслух жрица не стала.

По счастью, офицер оказался созданием здравомыслящим. Дренеи были союзниками, так отчего бы отказывать одной из них во входе в крепость Альянса?

– На берегу тебе придется ответить на несколько вопросов, а в остальном, миледи, не вижу причин преграждать тебе путь.

Обернувшись, он велел одному из матросов спустить с борта веревочный трап. Заросший щетиной мореход спустился в лодку и взял управление на себя, еще один придержал трап, и дренейка вскарабкалась наверх.

– Приветствую тебя на борту «Дочери бурь», временно укрывшейся в Гавани Менетилов. Я – ее новый капитан, Марк Уиндтерн.

Вблизи предводитель людей выглядел еще моложе. Его ярко-голубые глаза лучились простодушием, но что-то в их взгляде подсказывало: перед дренейкой опытный, закаленный воин, а не юный аристократ, получивший назначение благодаря одной только родословной.

Представился он с учтивым низким поклоном, но глаз от нее не отвел ни на миг. Их взгляд предлагал – нет, даже настаивал, чтоб и она в свою очередь назвала себя. Дренейке мгновенно стало ясно: Марка Уиндтерна, несмотря на все его внешнее простодушие, одурачить непросто.