Андрей Ефремов - История Бессмертного. Книга 1. Поврежденный мир

– Когда меня отпустят?

– Не думаю, что это произойдет быстро, нужно провести множественные тесты и наладить обычное питание, – отвечает Саша.

– Раньше сядем, раньше выйдем, – говорю я и хлопаю брата по плечу. – А теперь рассказывай, что я пропустил, пока валялся в коме.

Звонок от Анатолия Васильевича с просьбой прибыть на место работы будит меня через неделю после выписки из стационара БОТа. Они все-таки решились, подумал я. Единственной причиной этого звонка может быть неудачная попытка учёных получить координаты информационного центра.

Быстро одеваюсь и спускаюсь во двор, где меня уже ждёт машина с логотипом Роскосмоса. Молчаливый водитель доставляет меня к зданию научного центра. Краем глаза отмечаю, что охраны стало значительно больше. Рутинная проверка документов не занимает много времени, и уже через несколько минут я вхожу в лабораторию. Там меня встречает Анатолий Васильевич в компании трёх незнакомых людей.

– Познакомьтесь, – говорит он, указывая на человека на вид слегка за 60. – Это Андрей Сергеевич, руководитель научного отдела. Это Петр Валерьевич, – он указывает на крепкого сложения мужчину лет 40, – начальник охраны. И Александр Иванович, ведущий специалист по программе освоения Солнечной системы.

Оказывается, у нас есть и такая программа. Как далеко смотрит страна: только недавно основали первую колонию на Луне и тут уже освоение Солнечной системы.

Я жму всем руки и ожидаю продолжения. Начинает научник:

– После вашего перевода стало очевидно, что создателем этого сигнала является внеземная форма жизни. Руководство страны поставило задачу…

Дальше я не слушал, было понятно, что сейчас будет произнесена пафосная речь о необходимости ради страны, естественно, собрать волю в кулак и работать…

– У меня есть условие, – перебив патриотический монолог профессора, сказал я.

Научник замолчал и покосился на высокое начальство. Анатолий Васильевич переводит взгляд на меня и вопросительно поднимает бровь. От волнения в горле встаёт ком, но я все-таки умудряюсь сглотнуть и произношу:

– Сколько бы ни было мест, лечу я и мой брат. И это не обсуждается, – уже громче и увереннее произношу я, когда замечаю, что начальник открывает рот, чтобы начать спорить. Я лечу в космос!

Координаты указывали на спутник Нептуна – Тритон. Добирались мы до него 11 месяцев. И это еще, как я выяснил за мои пять лет подготовки, очень быстро. В БОТе разработали межпланетный двигатель, способный развивать колоссальное ускорение при минимальных затратах топлива. Как им это удалось, – естественно, тайна корпорации. Мне пытались объяснить приблизительно, на пальцах, после подписи кучи бумажек о неразглашении, принцип действия. Я честно пытался вникнуть, но после одиннадцатого использования слова квази нано какая-то там непонятная научно-яйцеголовая хреновина лекторы меня потеряли. В общем, незнание принципов работы не помешало нам с братом долететь на этом квазихреновом двигателе до цели.

Если честно, то большую часть работы делал брат, а я старался не мешаться под ногами и выполнял его команды. Нет, за время подготовки меня заставили выучить всё, что связано с устройством, функционированием корабля и ещё очень много всего, что нужно знать космическому путешественнику, эх, как приятно себя так называть. При необходимости я мог самостоятельно развернуть корабль и добраться до Земли, но на деле брат был поставлен капитаном и предпочитал делать практически все сам.

Когда мы вплотную, по космическим меркам, приблизились к Тритону, один из мониторов напротив меня засветился уже знакомым радужным текстом.

– Биоэнергетический слепок души подтвержден, доступ получен. Начинается процесс перестройки атмосферы информационного центра согласно физиологическим потребностям подателя запроса. До завершения работы 10 минут по времяисчислению подателя запроса. Начинается процесс стыковки, – прочитал я вслух.

У корабля отключились двигатели, и мы медленно начали приближаться к поверхности спутника Нептуна.

– Такого я не ожидал, – сказал брат. – На каком же уровне находятся технологии пришельцев, если они запросто меняют атмосферу, отключают наши двигатели и принудительно стыкуют нас с центром?

– На недосягаемом, – пожав плечами, ответил я. – Это было понятно уже после изучения мной общего языка. То, что этот центр передал мне знание языка через всю нашу Солнечную систему, уже говорит о степени развития иномирян.