Валерий Гуминский - Найденыш. Обретение Силы

– Сильно бьешь, – великий князь оттянул ворот рубашки. – Уважаю. Разные весовые категории, а не могу тебя поймать на прием.

– Я начал драться по-настоящему с пяти лет, – улыбнулся Никита. – Тамару я буду защищать всеми средствами, которые у меня есть. Не только магией, но и кулаками.

Князь, наконец, осушил стакан. Он не боялся опьянеть. Со своим даром можно хоть бутылку вылакать, ничего не станется. А разговор завязывался интересный, на грани фола, на острие ножа. Мальчишка кусался за все свои бывшие страхи, чувствуя за собой незримо присутствующую здесь свою берегиню.

– Когда я встречался с твоим дедом – специально к нему ездил, – мы откровенно и хорошо поговорили, – произнес Константин Михайлович, тщательно подбирая слова. – Патриарх упорно отрицает причастность вашего рода к древним тайнам ариев-руссов. Не пыхти, Никита. Знаю, что скажешь: это миф, ничего в помине не осталось. Пусть так. Я не требую от тебя никаких тайн. Не нужны они мне. Дело в другом. Анатолий Архипович просил опекать тебя после своей смерти, и я дал ему это слово. В твою жизнь лезть не собираюсь, но ты всегда можешь найти у меня помощь, даже если с Тамарой не получится… Да сиди ты, взметнулся!

Я же гипотетически. Мальчишка… А еще узнал, что у ариев-князей существовал обычай многоженства. Кстати, ты знал, что на Руси до конца восемнадцатого века этот обычай сохранялся? Сейчас скажу: Чекалевы, Сумароковы, Королевы. Мужчины этих родов имели по две-три жены. Исхожу из данного посыла, что именно они являются ариями. Ты понял, где искать союзников?

Никита молчал. Великий князь давал ему прямую наводку на людей, которые оставались приверженцами арийских традиций. Дед намекал, что в архивах есть фамилии, которые помогут ему в трудных ситуациях, к которым можно обратиться и получить поддержку. Значит, Меньшиков своим умом докопался до потомков древнего ордена.

– А при чем здесь многоженство? – осторожно спросил Никита. Не понравилась ему такая речь.

– Я к тому, что по такому признаку ты можешь найти людей, которые помогут тебе, – как нерадивому, пояснил Меньшиков. – Можешь посмотреть по Лицевому списку дворянских родов. Ладно, Никита, ты молодец, не стал юлить. Тамару не обижай. Иначе не посмотрю на ее чувствительность к некоторым вещам и вышвырну тебя из жизни дочери. Моя доброта не распространяется так далеко, как думают некоторые.

– Я понял. Вы думаете, что сейчас кто-то придерживается старых традиций? Да и законно ли это? – пристал к нему Никита.

– А кто устанавливал запреты? – засмеялся Меньшиков. – Я специально штудировал все старые уставы, законы и уложения, но нигде не нашел их. Женись хоть на десятерых, если сумеешь их обеспечить. Просто мы в какой-то момент стали однолюбами. Попробуй привести в дом молодую жену, где уже есть хотя бы одна! Представляешь, что будет? Примерь ситуацию на себя.

– Море крови, – усмехнулся Никита, представляя себе, как бы жил вместе с Тамарой и, например, с Катей. Пикантная картина вырисовывалась. А еще Оленька, к которой он был неравнодушен, даже до сих пор вспоминал о ней с теплым чувством.

– Что, картину ужаса рисуешь? – усмехнулся князь. – А по мне – вполне разумная традиция. Таким образом ты передаешь свои гены многочисленным потомкам, а если еще и носителем Полной Силы являешься – представляешь, насколько сохранишь уникальную комбинацию для своего рода?

Константин Михайлович кашлянул и запил коньяком. Никита покачал головой. Мутит князь, ох мутит. Но сказать боится.

– И еще хотел спросить, – решительно отодвинул стакан Меньшиков. – Твоя учеба в ВВА – окончательный выбор военного пути? Уверен, что хочешь мотаться по гарнизонам? Я могу устроить, конечно, тебя поближе к дому. Трудов не составит.

– В последнее время я об этом часто думаю, – едва улыбнулся Никита. – Если бы не наша семейная деятельность – не колебался бы ни минуты.

– Значит, возникли сомнения? Хочешь получить гражданское образование?

– В моем роду армия закончилась на прадеде, – осторожно заметил Никита, – и потом никто не стремился туда попасть и сделать карьеру. Все прекрасно нашли себя в обычной жизни. Не случись те трагические события… Я в раздумьях, Константин Михайлович, честно. Появились некоторые обстоятельства…

– Мешать тебе в твоих решениях не собираюсь, – твердо заявил Меньшиков, – и приму любое. Но протекцию, если вздумаешь снять курсантские погоны, составлять не буду. Сам выкручивайся. Захочешь перейти в Академию иерархов – не тяни. С первого курса еще легко уйти. Затянешь – будет тяжело. Совесть не позволит перед ребятами сачковать.