Анастасия Зинченко - Кассандра. Плата за любовь

– Вы имеете в виду использование сонных зелий?

– Девушки порой не до конца понимают, насколько может быть губительна легкомысленность. Они не осознают, что внешние раны менее опасны, нежели повреждения Потоков. И стремятся скорее вернуться к прежней жизни. Так что да, с моей стороны будет дано показание к применению сонных эссенций.

– Хм. Боюсь, Кассандра не скажет спасибо, если узнает, что я насильно пичкал ее дурманящими средствами.

– Это для ее же блага, Авери.

– Это из-за моей халатности она пострадала.

– Никто не мог предположить, что нимид прорвет заслон. Да и охрана, выделенная киосом, получила страшный выговор. Боюсь представить, что происходит с ребятами за стенами цитадели. Пропустить девушку и позволить ей подобраться так близко к наследным принцессам – все равно, что самолично провести бравого мужа с крайне негативными намерениями относительно принцесс.

– Я был ответственным за проведенное занятие, – не согласился Танасори. – Стража лишь была подстраховкой.

– Весьма посредственной, как показало дело. – Старик вздохнул. – Мое дело дать рекомендации, геун Танасори. – А Вам уже решать, прислушиваться к ним или нет. Но смею напомнить, что это первый в моей практике случай с нестабильным магическим фоном. Такое чувство, что душа девушки не ладит с телом. А к ее годам данный феномен не может иметь места.

– Я Вас услышал, геун Коринес. И еще раз выражаю благодарность. За все, что Вы сделали.

Слова прорывались до ее слуха словно через толщу воды. Сознание пыталось зацепиться за знакомые фразы, но получалось из рук вон плохо.

Устав бороться, Кассандра отпустила вожжи, и позволила вновь нырнуть в темное небытие.

Пробуждение оказалось мягким. С улицы доносилось пение птиц, солнечные лучи игриво заглядывали в комнату, а растущие за окном деревья шелестели листвой, потревоженные легким ветром.

– Алекса?.. Ну сколько можно спать?

– Аэль?

– Слава Гисхильдису! Отозвалась! Как ты себя чувствуешь, соня?

Девушка прислушалась к своим ощущениям.

– Кушать хочется.

– Это очень хороший знак. Давай, теперь пошевелись.

Шевельнуться? Разве она лежала без движения?

Александра потянула носочки. Ноги послушно вытянулись в струнку.

Пальцы рук дрогнули и с усилием поднялись над одеялом.

Самым сложным оказалось открыть глаза. Они словно налились свинцовой тяжестью.

Но и этот этап был пройден.

– Где я?..

– У тебя пагубная привычка просыпаться в незнакомых местах, – заметила волчица. – И всегда один и тот же вопрос. – Аэль поскулила. – Сейчас ты там, где безопасно. Альфа принес тебя на руках в собственное логово.

Альфа?.. Логово?..

Она лежала на кровати в довольно просторной светлой комнате. Никаких столбиков с балдахином, как в покоях киоса. Не было и тяжелых портьер на окнах, лишь легкий полупрозрачный тюль. Бежевые стены с неприхотливым рисунком, кажется, цветочками с геометрическими узорами. Туалетный столик с большим зеркалом и шкаф под самый потолок. Две двери, одна из которых наверняка вела в уборную. А вторая – на выход?

Она совершенно точно находилась в чьей-то спальне. Причем, судя по тому, как эстетично здесь были подобраны элементы мебели, гармонично вписывающиеся в пространство, к дизайну приложила руку женщина.

Этот дом… чей?

Во сне ей привиделся мужчина, которому она рискнула открыться. Тот единственный, что мог одним своим словом как и уничтожить ее, так и спасти. Сын Первого Советника короля Римонда, Авери Танасори.

Кассандра вновь осмотрелась.

Да, тут точно чувствуется отменный вкус. Мужчины предпочитают более темные тона.

Значит… если предположить, что в том лесу ей не причудился голос демона, и он решил принести ее к себе домой, возможно, она сейчас занимает комнату его девушки?

Фроуз утверждала, что младший Танасори не женат. А его отец – овдовел.

Мог ли интерьер остаться напоминанием о безупречном вкусе матери Авери? Или скорее он позволил избраннице, что могла скрасить холостяцкие вечера, привнести уют в жилище?

О чем ты думаешь, Александра?!

Тебя это совершенно точно не должно касаться. Личная жизнь господина Танасори – не твоего ума дело.

– Аэль, я… долго находилась без сознания?

– Неделю.

– Что?! Целую неделю?!

Видимо, она вскрикнула слишком громко, поскольку за дверью послышались шаги, после чего она отворилась, явив сухощавого старика.