Дмитрий Билик - Уникум. Практикум

– Ну, мой дорогой, – сказал я, положив руку на плечо баннику, – а теперь ты расскажешь мне все.

Потапыч обладал небывалой хитростью, к которой можно было применить лишь один эпитет – «крестьянская». Это когда ты считаешь себя самым ловким и изворотливым, однако проблема в том, что на поверку оказывается: так считаешь только ты. Копнешь чуть поглубже – и выяснится, что все твои «гениальные» комбинации на самом деле – банальная жадность, граничащая с глупостью.

Вся история заключалась в следующем. Банник, возможно, действительно обладающий некой чуйкой ко всякого рода обогащению, почувствовал на дне пруда наличие чего-то ценного. Ну и, недолго думая, решил воспользоваться ситуацией (это когда хозяин и все домочадцы отвлечены празднованием дня рождения). Как ни презирал он температуру воды ниже двадцати шести градусов, но все же занялся подводным плаванием. И его любопытство вознаградилось драгоценной шкатулкой, которая, правда, почему-то оказалась в руках обглоданного дочиста обитателями пруда скелета. Но когда это останавливало Потапыча?

Банник, не дожидаясь понятых, произвел изъятие и уже собирался убраться восвояси, но был вынужден познакомиться с еще одним интересным существом. Да-да, именно с тритоном. По словам Потапыча, тот «из ниоткуда появился, вот те крест, хозяин».

Собственно, банальная история для мира магов. Исчезнувший с радаров древний монстр, который охраняет клад. Тут бы даже Рамик не удивился, если бы не еще одна интересная деталь. На шкатулке был изображен фамильный герб Кузнецовых. И что-то мне подсказывало, что останки на дне пруда принадлежат одному из моих родственников.

– Можно обратиться в архив, узнать, кто из Кузнецовых пропал без вести, – выступил с предложением Максимов, сразу же как мы вернулись обратно к торту.

– Дядя Коля, фу, что за вонь? – скривился я, глядя на суету отчима. – Не надо ничего, так все пройдет.

– Максим, не думал, что когда-нибудь скажу такое, но не спорь со старшими. Мазь Вишневского всех на ноги ставит. Это я виноват, нормальную аптечку не собрал.

– Можно просто кое к кому наведаться, – пожал плечами Рамиль. – Фамилия начинается на «Ти», а заканчивается на «хонова». Она Макса быстро на ноги поставит.

– Это идея, – поддакнул Байков.

– Ничего не надо, – отмахнулся я, – до свадьбы заживет.

– Не слишком дорогая цена для лечения? – прыснул Рамиль.

– Че вы ржете, дураки? – я посмотрел на Рамика и Димона. – Так говорят просто.

Напряжение постепенно проходило. Даже у меня уже не дрожали колени.

– Хотя есть более простой способ, – Мишка продолжал жить в своем мире. – Не факт, что там будет вся информация, но хоть что-то написать были должны. Максим, где книга, которую я тебе подарил?

– Вон же лежит, – я указал на комод. – Лучше скажите, как шкатулку открыть.

– Она тут с каким-то секретом, – ответил Байков. – Придется повозиться.

– Максим, а ты куда тритона дел? – спросил Рамик.

– Ох, там все сложно. В общем, помните мои тренировки по проходу в другой мир?

Чем дольше я рассказывал, тем больше вытягивалось лицо моего татарского друга. Да и Байков перестал возиться со шкатулкой, ловя каждое слово. Дядя Коля, даром что был здоровый мужик, по общему выражению лица так и вовсе находился в полуобморочном состоянии. Один только Мишка как ушел с головой в книгу, так и не торопился возвращаться.

– Я думал, что ты прикалываешься по поводу этого Иномирья, – признался Рамиль. – Типа троллишь.

– Вот, нашел, – Мишка вскочил со стула и сунул книгу мне в руку.

«Кузнецова Марія Семеновна, прозванная за свои физическія недуги Хромоножкой, пропала безъ вѣсти шестаго іюня тринадцатаго года. Послѣдній разъ её видѣли близъ имѣнія Кузнецовых» .

Я пробежался дальше и обнаружил еще немного информации про Марию Семеновну. Точнее, крохи информации. Выходило, что это моя троюродная прапра… В общем, дальняя родственница. Детей у нее не было, мужа тоже. Ничем особо не выделялась.

– Похоже, что на дне пруда действительно она.

– Ну? – Мишка чуть не приплясывал. – Я нас есть кости, у нас есть кровный родственник. Надо проводить ритуал!

– В смысле мы ее дух вызовем, что ли? – поежился Рамиль. – Может, не надо?

– Кровный ритуал вызова предка на костях, – Максимов сгорал от нетерпения. – Я такое только в книжках читал.

Признаться, мне тоже было не по себе. Пусть мы на спиритизме и изучали всякие методы общения с мертвыми. Но призыв духов всегда часто заканчивался не совсем так, как хотел ты. У неупокоенного (а с Марией Семеновной именно такой случай) может оказаться вздорный характер, или он попросту не захочет общаться. Да мало ли там переменных?