Василий Головачев - Время убивает

«Люстра» тихо шипела невидимым охлаждающим вентилятором, изредка подмигивая «свечками» индикаторов.

Генератор антиэнтропии? Почему бы и нет? Физик давно соорудил агрегат и теперь оттачивает параметры, не признаваясь в этом институтскому начальству. Тогда становится понятным и его поведение, и отсутствие друзей, и падение здоровья, вызванное излучением генератора. Даже если это не радиация, а какое-то высокочастотное поле, оно не может не влиять на мозг и психику человека, что в конце концов и послужило причиной остановки сердца. Но, с другой стороны, почему не пожаловались на учёного соседи, живущие рядом? До них излучение генератора не дошло? Или его таки нет вовсе?

Обойдя комнаты, обдуваемые струйками электрической свежести, Никифор вспомнил о флешке, которую полицейские нашли в карманах Истомина. Достал пакет, вынул плоский блестящий стерженёк, поискал глазами гнездо на подставке под монитором, не нашёл. Хмыкнул, ища клавиатуру, которой тоже не было ни на столе, ни в пенале. Сказал первое, что пришло в голову:

– Открой!

К его удивлению, компьютер послушался.

Щёлкнуло, загудело в три ноты, гул сменился тихим шелестом, над столом выросла светящаяся виртуальная клавиатура, экран монитора покрылся «пеплом» и высветил контур пятиконечной звезды, эмблему операционной системы. Это была отечественная разработка для пользования российскими спецслужбами. Она появилась несколько лет назад, после того как Евросоюз с подачи Англии решил заблокировать российские информационные сети.

Никифор невольно покачал головой: одно только это обстоятельство – наличие спецдоступа к военному Рунету – служило доказательством вовлечённости Истомина в военные разработки. И при этом он странным образом не обезопасил свою вычислительную технику не только от взлома, но и от простого подключения. Неужели не боялся, что к нему могут пробраться обыкновенные воры, не говоря уже об удалённом хакерском проникновении? Понадеялся на недоступность военного даркнета, не связанного с интернетом? Или опять-таки полагался на своих кураторов из Минобороны? Либо тривиально забыл о подключении систем защиты?

Никифор ещё раз поискал глазами гарнитуру компьютера, обнаружил ряд окошечек на столе и вставил язычок флешки в гнездо разъёма.

Контур звезды в экране сменился иконкой, в глубине которой проступил текст на русском языке: «Теория обратимости энтропии как следствие уравнений Уилера – Девитта. Автор: доктор физико-математических наук Истомин Г. Л.».

Надпись сменилась фразой: «При попытке перезаписи контента информационная база будет стёрта».

Никифор качнул головой: ну хотя бы так, погрозил пальчиком, какое-никакое, но защитное условие. Хотя и наивное по большому счёту.

Фраза исчезла, и на экране возникла формула, давшая толчок исследованию Истомина.

Никифор улыбнулся, подумав, что только шизик мог вывести такую сложную математическую структуру, объясняющую интегральное поведение больших физических систем и доступную пониманию редким из специалистов из всего восьмимиллиардного населения Земли, таких же шизиков, как и автор.

Формула растаяла, но тут же возникла вновь, просияв зарницей.

Показалось, что она выглядит немного по-другому, чем помнилось бывшему студенту физико-математического факультета МГУ. Присмотревшись, Никифор понял, что во втором уравнении появилась ещё одна группа символов, обозначавших дискретность времени, но, чтобы понять их смысл, надо было ознакомиться с выкладками Истомина по полной программе. Что потребовало бы времени. Никифор невольно улыбнулся, обнаруживая тавтологическое сходство своих размышлений с постулатами теории умершего учёного.

Растаяла и эта фраза, компьютер вывел на экран текст документа.

Никифор вчитался в начало текста и заинтересовался, решив ознакомиться с теорией Истомина хотя бы в общих чертах.

Текст начинался с основных положений физических законов мироздания. Таким образом Истомин настраивал себя на доказательство своих открытий.

«Время состоит из прошлого и будущего, – прочитал следователь, – разделённых настоящим. Но прошлого уже нет, будущего ещё нет, а настоящее всего лишь одна точка без длительности, в которой нет ничего материального. Вспомним апории Зенона о стреле: как она летит, если в каждый неуловимый момент времени она находится в покое в определённой точке пространства, то есть стоит? Ньютон решил парадокс математически, придумав исчисление бесконечно малых величин. Но философский вопрос о потоке времени так и остался нерешённым. Так реально ли прошлое, если от него остаются лишь субъективные воспоминания? Но ещё хуже дела обстоят с будущим. Если оно детерминировано законами физики, то наша так называемая свобода волеизъявления оказывается беспочвенной иллюзией?»