Иван Шайдулин - Убить Первого. Книга 2

– Ты должен был стать главой клана Морето и следующим его хозяином, – тихо проговорил Горан, с заботой погладив тёмные ножны. Губы мужчины тронула слабая улыбка. – Этот меч передавался в нашей семье из поколения в поколение, от самого основателя. И сейчас… пришло время передать его тебе, – серьёзно посмотрев в глаза сыну, мужчина двумя руками протянул ему оружие.

– Но… почему? – только и смог выговорить Марис, обескураженный таким неожиданным и невероятно странным поступком.

– Судьба этого клинка – переходить от отца к сыну, – спокойно пояснил мужчина, – мой отец передал его мне, а сейчас я передаю его тебе. Такова традиция нашей семьи. И я не посмею нарушить волю предков. Это мой последний подарок тебе, Марис.

– Б… благодарю, отец! – всхлипнув, выпалил юноша и, глубоко поклонившись, двумя руками принял драгоценную вещь из рук родителя.

– Не лей слёз. Основатель нашей семьи пришёл сюда вместе с другими из мира за Туманной чащей. Кто знает, быть может, тебе удастся вырваться за её пределы и найти новый дом. А потому сделай это или умри с честью, пытаясь. Так, как подобает члену нашей семьи, – сурово сказал Горан и, развернувшись, быстрым шагом покинул кабинет, оставляя Мариса наедине с его новым оружием…

Густой сизый туман медленно обволакивал огромные стволы вековых деревьев, расползаясь по старому лесу. Холодный ветерок, которым тянуло со стороны ущелья Ша-Суул, легонько шевелил шерсть Хого, заставляя его недовольно хмуриться. Каждому, кто прожил в этой древней чаще хоть сколь-нибудь долго, было известно, что ветер со стороны этого проклятого места – дурной знак.

Хого повёл носом по ветру, надеясь уловить хоть какой-то запах, но не преуспел. Он почувствовал лишь сырость тумана, поглощающего лесные просторы, листву и травы. Никого. Старый вожак вновь нахмурился, когда самка вдруг перестала перебирать его шерсть, и недовольно рыкнул. Послушно подчинившись, она вновь запустила длинные пальцы в волосы вожака, позволяя тому на миг расслабиться, чтобы почти сразу же погрузиться в нелёгкие думы. Недавно самцы его стаи опять столкнулись с двуногими лысыми тварями. Этими жалкими слабаками, что напяливают на себя чужие твёрдые шкуры и дерутся острыми железными палками. Хого раздражённо дёрнул хвостом, вспоминая, скольких он потерял в той драке. Теперь соседние племена наверняка попытаются забрать часть их территории. Нехорошо…

Позади раздался громкий крик. То воины извещали всех, что вернулись с охоты. Вожак фыркнул, ловко спрыгнул с высокого валуна, на котором любил сидеть, и бодро побрёл в сторону обиталища стаи, опираясь на посох. Символ его власти, сделанный из ветки древнейшего дуба, пропитанной силой леса. Толстая тяжелая палка была исписана засохшей кровью, а на её конце красовалась связка зубов. Были здесь клыки диких кошек, волков и, разумеется, человеческие. Этих лысых двуногих тварей Хого за свою жизнь прикончил достаточно. Больше, чем кто-либо в племени.

Добравшись по узкой извилистой тропинке до двух высоких сосен, ветви которых были сплетены между собой так, что образовывали арку, он остановился и задрал голову кверху. Острый глаз вожака легко нашёл в густой листве дозорного, который был именно там, где и должен. Морщинистая морда Хого сморщилась от негодования. Глупый дозорный, вместо того чтобы смотреть за округой и ответить своему вожаку приветственным кивком, как подобает, устроил себе гнездо в переплетении ветвей и, судя по всему, беззастенчиво дрых. Самка, что семенила следом, испуганно прикрыла глаза руками.

Недобро сощурившись, Хого подобрался, перехватил посох одной рукой и, слегка присев, одним мощным прыжком преодолел расстояние едва ли не до самой верхушки дерева. Ухватившись рукой за толстую ветку, он повис над гнездом незадачливого дозорного и огрел того посохом. Тяжелая деревяшка угодила прямо в брюхо лодыря, отчего глаза последнего едва не вылезли из орбит. Ветви, что приняли на себя могучий удар вожака, недовольно закачались и зашуршали листвой. Хого толкнул палкой стонущее тело и, дождавшись, когда оно рухнет на землю, спрыгнул вниз. Без лишних слов ещё несколько раз ударил провинившегося, жестом приказал самке остаться здесь и подождать, пока не прибудет новый дозорный, а сам продолжил путь сквозь древесную арку.

Старый вожак вышел на небольшую полянку, где у деревьев и мягких кустов располагались небольшие жилища. Людям они наверняка показались бы самыми обычными маленькими шалашами, годными лишь на то, чтобы переночевать, но для племени Хого это были целые дома, где можно отдохнуть в тишине, нежась на мягком матраце из сухой травы и листьев. Самое большое жилище было, разумеется, у самого Хого и его самки, и стояло оно не на земле, а в ветвях старого дуба, который когда-то поразило небесным огнём.