Владимир Микульский - Незаконнорожденный. Книга 2. В мире птицы мохо

Все соответствующие моменту слова были уже сказаны. Приближался миг расставания, а расставаться с друзьями всегда тяжело. Слышен был лишь скрежет проезжавших мимо телег да топот десятков ног. Но вот хвост колонны вышел из-за холма, быстро прошел мимо и исчез в световом столбе.

– Известно что-нибудь, как погибли Гардис и Над? – по-прежнему глядя в сторону, спросил скандинав.

– Нет, – покачал головой Валирумм, – но они выполнили свой долг до конца. И красталл-ключ, и все магические шары, и сам ключ-змейка вернулись к нам. Возможно, мы никогда не узнаем все обстоятельства их гибели. Но каждый Хранитель знает, для чего живет. И если есть у него друзья, готовые отдать за него жизнь, то его жизнь, какой бы длины срок не был для нее отпущен, длинный или короткий, удалась. А такие друзья у него были… … И еще. Мы уже знаем, что в одной из провинций нашей земли родился мальчик с характерным шрамом. Родился точно в момент появления четвертого шара и магического кристалла с ключом-змейкой. На землю олиев пришел новый Хранитель.

Наступила тишина, которую никто не осмеливался нарушить первым. Наконец, Телий, глубоко вздохнув, произнес: – Пора, дочка, – и повернулся к Олионе. Та медленно сделала несколько нетвердых шагов по направлению к Орагуру и взяла его за здоровую руку. Его бронзовое лицо стало на мгновение темным, затем как-то сразу мертвенно побледнело. Зубы сжались с такой силой, что по сторонам челюстей появились большие желваки. Их глаза встретились и словно бы утонули друг в друге. На мгновение оба замерли.

Олиона, выпустив руку Орагура, которая, безвольно упав вниз, повисла, как неживая, повернулась к нему спиной и решительно подошла к отцу. Поглядев в его глаза, она обвила его шею руками, прижалась своей щекой к его щеке, затем подбежала назад к Орагуру и, обхватив его руками, всем телом прижалась к нему, спрятав лицо в складки плаща где-то у него на шее. Орагур, шире расставив ноги и, обняв ее здоровой рукой, прижал к себе.

Скандинав, понимающе улыбнувшись, перевел взгляд на вождя олиев, которого, казалось, такой поворот вовсе не удивил.

– Я все решила, – неожиданно твердым голосом, повернув лицо к Телию и не выпуская Орагура, произнесла она, – я остаюсь.

Орагур отстранил Олиону, повернулся лицом к ней, взял здоровой рукой ее руку и опустился на одно колено.

– Перед лицом твоего отца, хранителя веры народа олиев и моих боевых товарищей я прошу тебя стать моей женой. Ты согласна?

Слезы брызнули из ее глаз, спазмы перехватили горло. Она обхватила его голову, прижала к себе.

– Конечно, да! – с трудом выговорила она.

Он поднялся и, прижимая ее к себе, повернулся к Телию.

– Сейчас, в последний миг перед вашим уходов в свой мир, я осмеливаюсь просить руки вашей дочери, – голос Орагура был хриплым от переживаемого напряжения.

– Ты понимаешь, дочка, какой груз ты взваливаешь на свои плечи? – спросил Телий, – быть женой энси – это не просто. Быть женой энси, отбив его у красавиц всего царства – непросто вдвойне. Тебе придется выдержать за него еще не одно сражение, по накалу не уступающее или даже превосходящее сегодняшнее. Сможешь ли ты это, дочка?

– Я все смогу, ведь во мне течет твоя кровь, кровь вождя олиев! – справившись с собой, отвечала она.

– Жена энси – его помощник во всем. Даже если ей не нравятся его действия и решения, она должна поступиться своими интересами в пользу интересов энси. Сможешь ли ты это, дочка?

– Я все смогу, ведь во мне течет твоя кровь, кровь вождя олиев!

– Вокруг столько соблазнов. Переступить через них, оставаться всегда верной и любящей, красивой и желанной, понимающей и прощающей, сильной и смелой, доброй и ласковой. Сможешь ли ты это, дочка?

– Я все смогу, ведь во мне течет твоя кровь, кровь вождя олиев!

– В этом мире ты будешь другой. Ты лишишься дара преобразования в других существ, будешь жить столько, сколько живут другие люди этого мира. Вокруг не будет растений, дающих нам кров и пищу, животных, готовых поддержать и защитить в минуты опасности.

– Я это знаю, папа. Я люблю его, это превыше всего, сказанного тобой. Разве не так же было у тебя с мамой?

Телий, на мгновение потупив голову, тотчас вскинул ее.

– Да, с твоей мамой у нас была такая же любовь. Мы любили друг друга и в легкие годы, и в дни тяжелейших испытаний. Она отдала свою жизнь, защищая наш народ от врагов, хотя могла покинуть столицу олиев до начала осады.

– И последнее, – после паузы продолжил вождь олиев, – ты сумеешь отличить правду от неправды, добро от зла, прямодушие от коварства, любовь от ненависти?