Евгений Щепетнов - Вожак

Где-то на краю сознания он отмечал: вот дико визжит Делия, выкрикивая грязные ругательства и почему-то хохоча, вот ревет Сара, и голос ее похож на рык дракона. Вот что-то крикнул Агристус, и крик его сменился стоном – похоже, что мага все-таки достали.

Потом Адрус увидел, как позади противников носится черная тень, жутко завывая, разбрасывая врагов, как щенков. Несколько нападавших отвлеклись на «демона», и Адрус их тут же зарубил.

В голове бился чей-то голос, но Адрус не мог на него отвлекаться, все его усилия были рассчитаны на то, чтобы выжить и продержаться – сколько хватит сил, сколько может.

А когда все закончилось – он не поверил, что это безумие закончилось и он все еще жив. Не мог себе позволить поверить. И только когда увидел, как перед ним встал Рагх – окровавленный, израненный, то опустился на колени, бросив мечи, обнял его и, закрыв глаза, стоял так секунды три, не в силах что-либо сказать.

– Я немного тебе помог, брат? – Рагх оскалился в улыбке, и Адрус с болью в сердце вдруг увидел, что ухо Рагха почти отрублено ударом меча, висит на маленьком кусочке шкуры. – Я все-таки загрыз тех, внизу. А потом помучился, когда убирал железную палку! Пришлось как следует покопать! Хорошо, что ты догадался открыть засов наверху – а то я бы не успел! Пришлось бы грызть крышку люка!

– Спасибо, брат! – Адрус вздохнул и вспомнив о своих спутниках, вскочил на ноги, подхватив мечи. – Потом поговорим! Я тебя вылечу! Ухо только не потеряй, осторожнее. Я поставлю его на место. Спасибо!

Делия и Сара стояли спину к спине, опершись друг на друга, бессильно опустив мечи. Вокруг все было залито кровью, и… трупы, трупы, трупы… Некоторые разрублены едва не на две половинки – чувствовалась рука воительницы. У других – аккуратные разрезы и маленькие колотые раны в районе шеи – явно постаралась Делия.

Обе девушки были ранены – Делия, в изорванной, изрезанной, как у Адруса, мужской одежде, слишком ей длинной, с неудовольствием и досадой смотрела на плечо, где в разрезе кожи виднелись кровоточащие мышцы. Разрезы были по всему ее телу – на плечах, боках, бедрах. Фактически на ней остались одни лохмотья, в которых с трудом можно было опознать ту одежду, в которой она вступила в бой.

В тесноте битвы другого результата ожидать и не стоило – все, что можно в такой тесноте, это уклониться от удара, пропустив его как можно ближе к телу. Иногда – вскользь. Вот и результат – вся одежда изрезана на полоски…

Саре пришлось гораздо хуже. Если Делия спасалась за счет гибкости, невероятной скорости и не менее невероятного расчета, то воительнице, привыкшей к бою с одним или максимум пятью противниками на широкой арене, некуда было спрятать могучее тело, и рассчитывать она могла лишь на везение, на свою сильную руку, держащую меч, рассекающий все, чего коснется. И на свою невероятную живучесть, позволяющую ей выживать с такими ранениями, с которыми обычный человек не смог бы прожить и пяти минут.

Сара была буквально исполосована мечами и кинжалами, напоминая не человека, а кусок отбивного мяса. Кроме всего прочего – в ней торчала стрела, два кинжала и дротик, насквозь пробивший мышцы правого бедра.

Агристуса не было видно, но потом Адрус заметил его ноги, торчащие из-под мертвых тел. Ноги не двигались, и потому Адрус с досадой решил, что маг все-таки погиб. Впрочем, раздавшийся из-под трупов знакомый голос тут же уверил его в обратном:

– Снимите с меня этих тварей! О-о-о… больно-то как! Дурак я, дурак, что с вами поехал!

Адрус шагнул к магу, но тут же заметил какое-то шевеление позади себя. Рагх зарычал, Адрус обернулся и увидел знакомую фигуру – толстячок, жизнерадостно улыбающийся, протягивающий к Адрусу пухлые руки:

– Мой мальчик! Это ты! О, как хорошо, что я тебя встретил! Ты жив!

Бывший настоятель храма мелкими шажками добежал до Адруса, обнял его, прижался толстым животом, пачкая свою чистую одежду в крови. Он что-то говорил, но Адрус почти не понимал его речи, ошеломленный нахлынувшими воспоминаниями, – вот он, тогда еще Звереныш, сидит в храме Создателя и слушает речи настоятеля.

Вот тот рассказывает ему о мире, о том, как нужно бороться с несправедливостью, как он сочувствует мальчишкам, лишенным всего, что им было дорого в жизни.

Слова льются, впитываются в мозг, и Адрусу вдруг захотелось заплакать, прижать к себе пропавшего было друга и не отпускать его, слушать и слушать, слушать и слушать.

Бывший настоятель как-то странно поводил в воздухе рукой, но Адрус не обращал на это никакого внимания. Он смотрел на Атрапа Сетулькара счастливыми щенячьими глазами, не замечая, что происходит вокруг. Не видел, как Делия подняла с пола мешок с короной и завороженно, как во сне, подала его толстому магу. Тот просиял, поблагодарил девушку кивком и, достав из мешка золотой обруч, уставился на него округленными от счастья глазами: