Стивен Эриан: Боевой маг

Кожа Тэйкона тут же начала чернеть и разлагаться. Голова на полу перестала кричать, и на лице появилось выражение крайнего изумления, словно он не мог до конца поверить в то, что случилось. К тому времени как Варгус обтер меч о камзол императора, от того осталась только кучка одежды и несколько клочков черных волос.

Варгус крепко сжал артефакт между ладонями и надавил. Из осторожности он не касался камня голыми руками, но даже через толстые кожаные перчатки чувствовал, как тот дергается и извивается. Паразит внутри искал способ вцепиться в него. Без всякой жалости Варгус давил все сильнее, чувствуя, как набухли мышцы на руках, пока наконец не услышал громкий треск. Яркий багровый свет просочился сквозь пальцы и озарил тронный зал мерцающими цветными волнами.

Что-то пыталось проникнуть в разум Варгуса, зацепиться за его мысли; он отмахнулся от этой слабой попытки и еще сильнее сжал ладони. Вслед за новым треском в голове раздался пронзительный визг, однако скоро он затих. Свет угас. В руках у Варгуса лежали осколки цветного стекла. Он швырнул их на пол и, бросив последний взгляд на беспорядок в тронном зале, вышел.

Геракиону, столице Зекоррии, посчастливилось стать пристанищем Главной Церкви Святого Света – огромного собора, построенного в подражание древнему храму Создателя. Безвкусная домина затмевала все прочие здания города. Ее тень не дотягивалась лишь до халуп, стоявших на самом отшибе. Так и с людьми – те, кто не следовал Пути, оказывался на обочине жизни. Их считали отщепенцами. Было гораздо проще признавать на словах Пресветлого Владыку, чем ловить на себе презрительные взгляды, какими смотрят на прокаженных.

Печально покачав головой, Варгус на всякий случай надвинул на лицо капюшон. Хотя к иностранцам в городе были привычны, лучше не мозолить глаза, учитывая цель его прихода.

Огромные двери храма легко отворились. Здесь не было ни замочных скважин, ни засовов, ни задвижек. Церковь всегда ждала прихожан, а священник днем и ночью был готов предложить наставление. Взгляду Варгуса предстали высокий изогнутый потолок, витражи и длинные ряды жестких деревянных скамей. Пол, выложенный золотистым камнем, блестел от света тысячи свечей. Не довольствуясь тем, что в его честь воздвигли огромный храм, Пресветлый Владыка пошел еще дальше. Весь потолок церкви занимали картины, живописавшие то, как он сотворил мир, научил первых людей сеять хлеб, разводить огонь, пахать землю и далее в том же духе – всего девять благодеяний, на которые он бессовестно заявлял права. Варгус лишь скользнул по ним взглядом, но остановился перед маленькой фреской в самом дальнем углу.

Вот она, истина – или, во всяком случае, что-то близкое к ней. Хотя цвета потускнели, краска облупилась и фреска на первый взгляд представляла собой сплошное черное пятно на белом фоне, Варгус различил на ней фигуры, пировавшие за длинным столом. Двадцать восемь мужчин и женщин. Собрание, какое ни один смертный, кроме художника, не видел от начала времен. Мимолетный каприз одного самолюбия, которому другие потворствовали. Эта встреча никогда не повторится – некоторых ее участников уже нет в живых. Фреска изображала богатый пир: тяжелый стол был уставлен едой со всего мира. Зал озаряли свечи на столе и фонарь в руке маленького мальчика. Возле камина, следя за огнем, сидела девочка с лицом, измазанным сажей. Пламя омывало зал золотым сиянием и разгоняло тени до самых дальних углов, где маячили еще несколько лиц.

С тяжелым сердцем Варгус отвернулся от фрески. Не обращая внимания на золотые узоры, мраморные статуи и прочую безвкусную роскошь, он уставился на сгорбленную фигуру в первом ряду. Хотя человек за все это время не шелохнулся, Варгус не сомневался: его заметили.

Несмотря на поздний час, они были не одни – поодаль склонили головы в молитве еще несколько верующих. Не глядя на них, Варгус сел на скамью за спиной у человека в первом ряду. Молодой и слишком услужливый священник кинулся было навстречу, но Варгус метнул в него такой взгляд, что тот внезапно вспомнил о каком-то срочном деле и поспешил прочь.

– Помнишь ту ночь? – спросил Варгус. – Мы несколько дней пировали. Еды было столько, что стол трещал.

Сгорбленный человек распрямился и откинул с головы белый капюшон.

– Не люблю об этом вспоминать, – сказал Пресветлый Владыка.

– Столько всего случилось с тех пор, – продолжал Варгус. – Кое-что – чуть ли не вчера.