Евгений Гаркушев - Мелкий Дозор (сборник)

Каша была из тех, о которых моя бабушка говорила: «За вкус не ручаюсь, зато горяча!» После каши принесли паровые котлетки и чай с бутербродами. Не помню, когда я в последний раз столько съедал на завтрак, да и съедал ли вообще.

Разговоры гудели назойливой мошкарой. Впрочем, нет, не назойливой. Скорее они только подчеркивали покой и размеренность, что царили в санатории в утренние часы. Никто не торопился запихнуть еду в рот, чтобы быстрее помчаться по неотложным делам, никто не перекусывал на бегу и кое-как – здесь питались обстоятельно, со вкусом и без капризов.

Я присматривался к соседям. Соседи присматривались ко мне, шепотом делились друг с другом впечатлениями. Наконец от столика справа ко мне перегнулся седоусый дедок.

– ООО? – спросил он твердым голосом.

– Н-нет, ЗАО, – запнувшись от удивления, ответил я. – Закрытое акционерное общество «Гидроприборснаб-восемьдесят».

Дедок недовольно поджал губы, затем вежливо уточнил:

– Я спрашиваю – какой у вас диагноз? Мы тут решили, что открытое овальное окно. ООО. Это верно?

Помотав головой, я объяснил. За соседним столиком заохали, запричитали – такой молодой, такой здоровый на вид, как же так, что ж за жизнь проклятущая, стрессы, радиация, депутаты… Мысленно возблагодарив чуткого администратора, я извинился и вышел из столовой.

Не люблю, когда меня жалеют. Никогда не любил. Случалось, что мне на секундочку хотелось сочувствия, и тогда я переставал любить себя. Да, я не герой, хотя и метил когда-то в герои, но это не повод показывать другим свою слабость. Примерно в этом месте своих размышлений я вспомнил, каким жалким был вчера в лесу, и приуныл.

На колонне в холле висела красочная афишка, отпечатанная на обычном цветном принтере. Творческая встреча.

– Это что же, – спросил я у проходящего мимо медработника, – к вам и артисты приезжают?

– Почему приезжают? – Он подошел ближе и, близоруко сощурившись, вгляделся в афишу. – Эмма Георгиевна не приезжает, она здесь живет.

– После операции восстанавливается? Или так, профилактически?

– Просто живет. – Он пожал плечами. – У нее есть определенные проблемы с сердцем, не без этого. Но сюда она переехала из-за тишины. Репетирует, разучивает роли, подыскивает типажи. Раз в неделю водитель отвозит ее в город, в театр. Ей вообще-то восемьдесят, но она бодрячком, все еще играет на большой сцене. Играет – и возвращается сюда. А по понедельникам развлекает здешнюю публику – то творческую встречу устроит, то просто стихи читает. Лет пять уже, по-моему.

– Пять лет?! – с нескрываемым ужасом переспросил я.

– Ну а что вы так удивляетесь? У нас несколько таких постояльцев. Пять лет – далеко не самый большой срок. Аристарх Филиппович, к примеру, девятнадцать лет радует нас своим присутствием.

Меня аж качнуло. В санатории. В номере, которому никогда не стать по-настоящему обжитым. В пропахших лекарствами коридорах. В тесном соседстве с больными и умирающими. Девятнадцать лет… Кошмар.

– Аристарх Филиппович – это тоже актер?

– Ученый. Профессор. Одинокий – ни родных, ни друзей. Девяносто четыре года, какие уж тут друзья… А к Эмме Георгиевне на вечер загляните, она интересно рассказывает. Некоторые по пятому разу приходят.

Мы обменялись понимающими улыбками. В месте, где самыми доступными развлечениями являются хвойные ванны и массаж воротниковой зоны, даже выученные наизусть и набившие оскомину стихи и бородатые театральные байки в исполнении великой актрисы – праздник.

– Ему не к Эмме Георгиевне надо, – подошел давешний седоусый, – а как раз к Аристарху Филипповичу. – Он повернулся ко мне и доверительно сообщил: – Гранин читает лекции по скайпу. От заявок из разных городов отбоя нет! То один институт, то другой, а то и академия какая-нибудь. Вы же из гидроприборо-что-то-там? Вот как раз по вашему профилю. Сегодня после обеда снова будет вещать. Кажется, для Самары.

Я замялся. ЗАО «Гидроприборснаб-80», разумеется, было прикрытием нашего отделения Дозора. В приборах, физике и прочих гидрах я не разбирался совершенно. Но отказываться мне было отчего-то неловко.

– А… где профессор читает свои лекции?

– Да в комнате своей читает. А мы в зимнем заду трансляцию слушаем. Можно и в номерах слушать, по местному радио, но в зимнем саду как-то интереснее.

Пообещав, что непременно загляну, я пошел знакомиться с лечащим врачом.

До обеда мне удалось не только пообщаться с доктором, но и прогуляться по свежему воздуху. Разумеется, я не удержался, сунулся на вчерашнюю тропку. В глаза бросались пропаханные мною участки – вот же стыдоба! Других отчетливых следов на утоптанном снегу было не разобрать. Да и что бы мне это, по сути, дало? Размер? Отпечаток какого-то особого рифления на подошве? Угу, а в санатории в общей сложности человек четыреста плюс персонал. Ходить и проверять обувь? Нет, конечно, острые каблучки женских сапожек значительно сократили бы круг подозреваемых, но увы, отпечатков таковых здесь не наблюдалось. Да и вообще – дался мне этот таинственный Иной! Ничего же не произошло? Ну и прекрасно! Что за паранойя-то такая разыгралась? Ну, вычислю я его – и?.. Подойду и поздороваюсь? Представлюсь? Посоветую теплее одеваться для вечерних прогулок? Бред какой…