Роман Казимирский - Велий ветер. Книга 2

– Я понимаю твои сомнения, – ответил Белун, кивнув Велесу. – Но мы не можем предвидеть всех шагов Чернобога. Учитывая недавние события, сложно предполагать, что место пребывания девочки надолго останется тайной для него. Мы не можем подвергать наш дом такой опасности.

– То есть ты предлагаешь пожертвовать ребенком ради всеобщего спокойствия? – скорее утвердительно, чем вопросительно сказала Йогиня.

– Ты оскорбляешь меня, – не повышая голоса, ответил Белун. – Разве я чем-то заслужил подобные подозрения? Я помню, что ты пережила смерть подруги и предательство друга. Нам всем не хватает Мраченки, каждый из нас помнит об измене Яра. Однако если мы будем подозревать своих же братьев в отступничестве, можно сразу признать поражение, поскольку Чернобог только этого и добивается.

– Простите меня, – тихо проговорила Йогиня. – Я поставила свои собственные чувства выше общего дела.

– Иногда это необходимо, – Белун примирительно улыбнулся девушке, – забудем. Что же касается Лиры, то мы с Велесом уже нашли подходящее место для нее. Большой город, в котором легко затеряться, смешавшись с толпой. Она будет жить обычной человеческой жизнью, не привлекая к себе внимания.

– Одна? – уточнил Морозко.

– Нет, конечно. С ней будут ее нынешние спутники – Пан и Кикимора.

– Ты уверен в том, что им можно доверять? Ведь совсем недавно они были нашими врагами.

– Я уже ни в чем не уверен, но сам Сварог считает, что они достойны второго шанса. Кто я такой, чтобы спорить с ним? Кроме того, в мир людей придется отправиться кому-то из нас. Кому – нужно решить сейчас же.

Старец отвел собравшихся испытывающим взглядом.

– Я могу, – Радигаст решительно поднялся во весь свой рост, вслед за другом торопливо вскочил и Чур.

– Я ценю твою готовность, – с благодарностью в голосе улыбнулся Белун. – И твое, Чур, стремление поддержать друга. Но Радигаст слишком выделяется на фоне остальных. Нужен кто-то менее приметный.

– Тогда я? – Йогиня вопросительно взглянула на главу Совета.

– Боюсь, что ты слишком близко к сердцу принимаешь все происходящее вокруг тебя, – Белун с сожалением покачал головой. – Это прекрасное качество, но сможешь ли ты сдержаться, видя несправедливость и даже жестокость мира людей? Мы должны быть уверены в том, что ты не станешь привлекать к себе внимания.

– Думаю, что с девочкой должна отправиться Марана, – неожиданно подал голос немногословный Морозко.

– Почему именно Марана? – спросил Велес, а сама богиня смерти с молчаливым удивлением взглянула на говорящего.

– Все просто. Она спокойна, сдержана. Из нас всех Марана имеет наибольший опыт общения с людьми. Опыт, конечно, достаточно специфический, но у нас и такого нет. Она видела боль и страдания и, уверен, не станет вмешиваться в естественный ход человеческой жизни. К тому же у богини смерти есть уникальное качество, которого нет ни у меня, ни у тебя, Велес.

– Какое же?

– Она ближе всех к Чернобогу и сможет почувствовать его близость быстрее, чем кто-либо другой.

Марана, которой такое заявление не пришлось по вкусу, сначала нахмурилась, но все же была вынуждена признать разумность приведенных доводов и, отвечая на вопросительный взгляд Белуна, проговорила:

– Я отправлюсь с девочкой при одном условии: мне позволено будет взять с собой одного из своих помощников.

– Кого? – удивился Велес.

– Вы не должны знать его имени, это важно. Скажу лишь, что я ему доверяю.

– Ему?

– Или ей. Это важно?

– К чему эта таинственность? – нахмурился Радигаст.

– Ради безопасности. О моем помощнике не будет знать ни сама Лира, ни Пан, ни Кикимора. Но для меня это будут дополнительные глаза и уши.

– Вполне разумно, – подумав, кивнул Белун. – Я согласен.

– Кстати, раз уж мы решили не выделяться, у меня возник вопрос, – взял слово Чур. – Как быть с Паном? Он ведь даже при огромном желании не сможет слиться с толпой людей.

– Об этом не стоит беспокоиться, – отмахнулся Велес. – Уж я постараюсь как-нибудь заменить его копытца обычными человеческими ногами.

Так Пан лишился своей отличительной черты, однако это, казалось, ничуть его не огорчало. Первое время он, правда, по обыкновению периодически пританцовывал, словно удерживая равновесие, но со временем привык к своему новому телу и научился ходить и стоять на месте ровно. Вот и сейчас, сидя на стуле и жалуясь на скуку, молодой человек вытянул ноги перед собой так, словно никогда прежде не имел иных конечностей: