Марик Лернер: Страна Беловодье

А может, потому что не от всех избавлялся хитрый Кочкарь? Кого и честно довозил, и тот весточку присылал со временем. А кто исчезал бесследно – так вроде и не его вина. Все равно странно. Раб из словен сразу в глаза бросаться станет. Можно, конечно, язык отрезать, с содроганием догадался, но если не в шахту, рано или поздно у людей могут появиться вопросы. Тем более что я и писать умею, а пальцы отрубать совсем уж ни в какие ворота. Работать тогда чем? Непонятно… Совсем непонятно…

Изгоям такой тоже не особо нужен. Он же не мастер какой великий, чтобы держать на привязи, пусть кое-что и может. А обычного парня покупать за золото – так лес велик, убежать недолго. Проще предложить в род войти. Не то… Совсем не то. Шахты серебряные остались на западе. Да и железо со свинцом и серой тоже в горах добывают. А возле Нового Смоленска про них никто не слышал. Золото? Так там монастырь всех давно подмял и трудяг хватает без сомнительного раба.

Черт! А кто вообще сказал, что мы туда идем? Кочкарь. Ну-ну. Ведь чуял, нам южнее надо, а он все заливал про извилистое русло.

Ну да, на Дону вырос, и не удивить, что на одном участке своего течения он тянется в два-три раза больше, чем идти по прямой. Конечно, странно, что последние пять или шесть дней река стала абсолютно безлюдной. Это если в день по течению нормально пятьдесят-шестьдесят верст, так жуть куда отмахали от обжитой местности. Мелькали бесконечные повороты, лесистые холмы, менялось все кругом постоянно, и ежеминутно ждешь новых чудес. Впереди заманчивые дали…

Почему он должен был сомневаться в словах опытного знатока, тем более что и остальные ничуть не изумлены? Им и раньше попадались лишь жалкие маленькие хутора и еще более убогие бревенчатые хижинки. Земли пока хватало и за водопадами, и сюда, кроме охотников да изгоев с еретиками, мало кто уходил. Берега, вопреки отцовским ожиданиям, заселялись спокойно и неторопливо. Единственным местом, имеющим право называться городом в ближней округе, оставался Новый Смоленск.

Прошло добрых семьдесят лет с выхода за прежнюю границу княжеств, но на берегах Дона по-прежнему отсутствует сколь-нибудь многочисленное словенское население. Земли и без того хватает в прежнем Беловодье – в Долине, Приморье и на юге, чтобы уходить сильно далеко в глубь лесов. Единственная серьезная попытка захолопить мужиков, предпринятая Олегом Проклятым, закончилась немалой кровью и обезлюденьем приморского края с массовым бегством крестьян за хребет в долины. Пришлось собирать княжеский съезд и отменять новые постановления, прикрепляющие к земле. Иначе могло оказаться, что некем править и отсутствуют работники.

Люди уходили в межгорье, и никакие меры, даже самые страшные, не помогали. Скорее вызывали озлобление и массовое сопротивление, в результате которого многие княжеские роды пострадали. Будь на востоке некий опасный враг, может, что и вышло бы, но немногочисленные самоедские племена вытеснялись без особых усилий. Да они по большей части и не имели ничего против пришельцев. Лес огромен, места хватает, словены принесли много полезного, начиная с хлеба, лошадей и коров и заканчивая железом с водкой.

Впрочем, и у местных пришельцы позаимствовали множество сельскохозяйственных растений и вовсю употребляли их в пищу. Хотя самоеды полей не держали, всего лишь маленькие огороды, и то в основном опять приморские и горские племена. В лесу проще жить охотой, но очень быстро сеземцы оценили рожь, соль, ткань и тем более железные инструменты.

В общем, не удивило отсутствие людей по дороге и не насторожила длительность путешествия. И только то самое пресловутое несуществующее у нормальных людей чувство вовремя подняло. Иначе наверняка бы закончилась его жизнь не лучшим образом. Данила вздохнул и уселся рядом с деревом, продолжая смотреть за ладьей и уплывая в воспоминания. Тогда тоже началось с внезапного пробуждения.

Страха не было, но он твердо знал: надо срочно уносить ноги. Даже о причине в курсе. Угроза надвигалась со стороны реки, и это почти наверняка Олекса. Как в скоморошьей байке, муж вернулся раньше времени. Только вряд ли это выйдет смешно, когда разъяренный хозяин баркаса примется гоняться за ним с топором. Разве соседям тема для пересудов и смешочков. А ведь погонится обязательно и, положа руку на сердце, будет в своем праве. Значит, самое умное – не давать повода.

Данила соскочил на пол и принялся торопливо натягивать разбросанные одежки. Мария подняла разлохмаченную голову с подушки и сладко улыбнулась, будто не замечая своего абсолютно голого тела. Зато он с трудом отвел глаза. И вроде бы после сегодняшней ночи ничем женщина его удивить не могла, все эти приятные на ощупь и вкус богатства он обследовал досконально, но так явственно от простого движения вновь прозвучал призыв, что кровь бросилась в голову. Да и не в одну.