Джозеф Дилейни - Арена 13. Кровь

– Эй, в чем дело? – удивленно прошептал я.

Но она просто пристально смотрела на меня, как будто я проморгал нечто совершенно очевидное.

Я обвел взглядом большую, скудно освещенную комнату. Похоже, за дверью был какой-то бар, обставленный огромными стульями и коричневыми кожаными диванами. Слуги в фиолетовых куртках хлопотали, поднося посетителям подносы с едой и выпивкой.

– Похоже, дорогое заведение, – заметил я.

– Конечно, дорогое, хотя здешним завсегдатаям оно по карману. Но мы не можем войти туда по другой причине.

В голосе Квин слышался гнев, и внезапно я понял, что это за причина.

– Там нет женщин, – сказал я. Особам женского пола не разрешалось тренироваться профессионально – ни на механиков, ни на бойцов. – Ты что, не можешь войти туда даже как гостья?

– Не могу! – с вызовом ответила Квин. – Скажи-ка, Лейф, как по-твоему – почему женщины не должны сражаться на Арене 13?

Я не находил ответа. Мгновение мы неловко смотрели друг на друга, потом Квин покачала головой, явно негодуя на меня так же, как и на весь остальной мир. Я тщетно старался подобрать нужные слова, а следующий настойчивый вопрос еще больше выбил меня из колеи:

– Что ты думаешь о моем теле?

Я открыл было рот, но не смог выдавить ни слова.

– Я усердно трудилась, чтобы оно стало идеальным. Смотри!

К моему удивлению, Квин начала расстегивать пуговицы платья, начиная с той, что была ниже пояса, и поднимаясь от нее вверх. Я быстро взглянул влево, потом вправо: к моему облегчению, никто за нами не наблюдал. Она уже расстегнула три пуговицы и широко распахнула платье, чтобы показать живот.

Я ухитрился кивнуть. Что верно, то верно – «кубики» видны были.

– И я быстрая, – сказала она. – Очень быстрая! Можешь тренироваться хоть целый год, это ничего не даст – я все равно буду быстрее тебя.

Ее глаза горели яростью.

– Может, проверим, так ли это? – не удержавшись, парировал я.

Приподняв брови, она с вызовом бросила:

– Отлично, я – против тебя! Проверим, кто из нас лучше дерется на палках?

– Как хочешь, – ответил я.

Как здорово будет заняться чем-то знакомым!

Но едва я это сказал, как мне вспомнился запрет Тайрона. Тайрон стал моим тренером, значит, мне запрещено драться на палках. Однако мне не хотелось, чтобы Квин сочла меня жалким – я опрометчиво дал согласие, и теперь уже поздно было идти на попятную.

Квин протянула руку, и я колебался всего мгновение, прежде чем ее пожать.

– Значит, договорились, – сказала она. – Но не сейчас.

Я ощутил странную смесь облегчения и разочарования.

– Мы не можем драться нынче ночью. Пошли… Я покажу тебе еще один бар.

И она повела меня вниз по лестнице.

«Бар» оказался скорее похож на подвал, он явно был не таким модным, как тот, что я видел наверху. Здесь собралось не меньше трехсот человек, и где-то стучали барабаны – настойчивый ритм, становившийся то тише, то громче. Под такой барабанный бой поневоле подстраиваешь шаги, так что становится трудно не споткнуться.

Похоже, тут все пили или танцевали – а некоторые занимались и тем и другим. И здесь можно было находиться женщинам: девушка дико кружилась на столе под далекий барабанный бой и хлопки зрителей – так быстро, что едва можно было разглядеть ее ноги. Вот она с воплем ринулась со стола на твердый деревянный пол, как будто ныряя в воду. Ее ловко поймали, а другую пылкую женщину подняли, чтобы та заняла место танцовщицы на столе.

– Купи мне выпивку! – прокричала Квин мне в ухо. Она была так близко, что я снова почти лишился дара речи. – Стакан красного вина!

– У меня нет денег, – выдавил я, багровея от смущения.

Это напомнило мне о еще одном правиле Тайрона. Нет, я не должен был сюда приходить! Но здесь было захватывающе интересно, я никогда еще ничего подобного не видел. И все-таки меня не покидала тревога: я не сомневался, что Тайрон рассердился бы, если бы узнал, где я.

Квин подтолкнула меня как ребенка к пустому столику в углу, а сама пробралась к бару. Я сел, и спустя несколько мгновений она вернулась с двумя маленькими стаканами красного вина. Поставив один стакан передо мной, она уселась напротив и поднесла свой к губам. После третьего глотка Квин подалась вперед, и мне пришлось читать по ее губам:

– В чем дело? Почему ты не пьешь?

– Твой отец не разрешает! – закричал я в ответ.

– Один стаканчик тебе не повредит.

Уголок ее рта весело дернулся.

Я пожал плечами. Увидев, что я не притрагиваюсь к стакану, она потянулась через стол, взяла его и поставила рядом со своим. Десять минут спустя оба стакана были пусты, и Квин, встав, бросила на меня один-единственный взгляд и пошла прочь. На мгновение мне подумалось, что она собирается взять еще вина, но, увидев, что она уходит, я быстро последовал за ней в коридор.