Константин Калбазов - Еретик

– Я помню. – Брук ухмыльнулся в пышные усы и огладил аккуратную бородку. За эти годы он возмужал и превратился из мальчишки в настоящего мужчину и славного воина, прошедшего не один поход. Сейчас он был уже в звании капитана, и под его началом была сотня дружинников. Впрочем, в Кроусмарше это называлось иначе: первый эскадрон первого драгунского полка.

Брук бросил взгляд через плечо, обозрев небольшой караван всего лишь из десятка повозок, который и охранял его эскадрон. Повозки, разумеется, принадлежали купцу Белтону, но граф отправил его под охраной своих солдат. Да и могло ли быть иначе? Кому еще он мог доверить жизнь своего друга в дикой степи?

Ситуация в людском анклаве сильно изменилась. Церковь радикально пересмотрела свое отношение к оркам в целом. Если к лесным из-за их гастрономических пристрастий отношение практически не изменилось, то в отношении степняков и имперцев этого сказать было нельзя. Прошло только три года – и вот первый купеческий караван с высшего соизволения Папы направился в степь. Война многому научила людей, в частности, тому, что неплохо бы иметь в степи не только врагов, но и друзей. Вполне может статься, это поможет держать в отдалении Закурт и его неуемного императора.

Поговаривают, что там сейчас хватает проблем. Страшный мор, который армия принесла с собой из дальнего похода, с непостижимой регулярностью то затухал, то возникал вновь. Империю сотрясали бунты недовольных и восстания покоренных народов. Оно и к лучшему. Пусть разбираются между собой и не лезут к людям.

– Зачем нужно было вам лично ехать в этот поход? Могли бы отправить помощника.

– Брук, я ведь не учу тебя, как нужно воевать. Не учи меня моему делу.

– Не понимаю – что могут предложить вам кочевники? У них же ничего нет. Разве только соль.

– Соль – это замечательно, но ты забываешь, что урукхай собирают редкие специи: один только черный порошок чего стоит – любой воин готов платить за него золотом, а кожи? Такой выделки шкур, как у них, я нигде не встречал. Уверен, что найдется и другое, что заинтересует нас, а потом через них к нам могут поступать товары и из Империи.

В ответ на эти слова Брук только ухмыльнулся. Возможно, все это и сулило большие прибыли, да только уважаемый господин Белтон весьма неплохо зарабатывал на торговле товарами, производимыми на территории графства. Оно конечно, с этого года в Кроусмарш стали допускаться и другие купцы, да только бывалый торговец не очень-то опасался конкуренции: она только добавляла интереса. Именно поэтому многие не понимали, к чему он ввязался в эту новую авантюру. Но было много и тех, кто склонялся к мысли, что именно возникшая конкуренция заставляла господина Белтона браться за неразработанную жилу, хотя риск был весьма велик. Орки все еще вызывали ужас и недоверие у простых людей, а купцы не спешили связываться с озлобленными после поражения степняками.

Разумеется, Белтону было известно все, что говорили о нем, но он в ответ только ухмылялся. Он принимал правоту высказываний только в одном: люди слишком плохо знали орков, и они действительно могли оказаться опасными партнерами. Но что касается выгоды, тут он прогореть никак не опасался. Производство в Кроусмарше неуклонно росло, спрос на товары еще не упал, но это не за горами. К примеру, уже сегодня производилось два вида тех же керосиновых ламп: одни простые – для простого люда, другие – настоящие произведения искусства, с богатой инкрустацией или со стеклянными корпусами – это для знати и обеспеченного слоя населения. Пока они раскупались весьма успешно, но уже не разлетались как горячие пирожки. Та же история и с иными товарами. Нужно было сейчас думать о расширении рынка сбыта, пока не стало поздно. Так что Белтон знал, что он делал. А риск? Так куда же без него. Риск всегда был составной частью его деятельности.

– О, кажется, они все же решились. – Брук указал на степняков, круживших примерно в пяти сотнях шагов от них.

От отряда кочевников наконец отделились два всадника и вскоре приблизились к людям. Клыкастые морды с вызовом уставились на людей, но затем, скользнув изучающим взглядом по воину, сменили высокомерие любопытством. В степи слишком хорошо помнили воинов, вооруженных подобным образом, во всяком случае в племенах, кочующих близ соленого озера.

– Пусть в вашем очаге всегда горит животворный огонь, вода не будет соленой, а стада тучны и многочисленны. – Белтон сильно волновался, но языка урукхай все же не позабыл.