Анатолий Радов - Начало пути

Хорошо еще, что первый год тренировок проходил на деревянных подобиях мечей, ножей и прочего холодного оружия, и мое тело отделывалось обычными синяками. Но дело было не только в положении. Просто я никогда не показывал всего, чему успевал обучиться, продолжая играть полного идиота. Почему? Если вам не дай бог «повезет» когда-нибудь провалиться в чужой мир и попасть в рабство, вы обязательно попробуйте повести себя иначе. Тогда и объяснений никаких спрашивать не станете – поймете все на собственной шкуре.

В общем, первый год синяки, потом легкие и не очень порезы, когда дело дошло до настоящих стальных холодных «игрушек». Если бы не моя сноровка, которой я обладал, и не врожденный идеальный глазомер, этот жирный отпрыск своего папаши-свиньи убил бы меня без каких-либо эмоций. У него вообще все проходило без эмоций. Вечно сонное недовольное лицо без единого шевеления на нем. Ни мышцы, ни мысли. Если Вирона я ненавидел, то его отпрыска просто презирал.

Проспал я примерно часа три, судя по светилу, проползшему половину пути от горизонта к зениту. Поднявшись, немного подергался, чтобы разогнать кровь, и сразу почувствовал в желудке бездонную пустоту. Потом в нем потянуло, сжалось, пробурчало, и стало понятно, что у меня появился еще один актуальный вопрос. Чертовы идиоты, на которых я потратил все выданные мне Вироном деньги. Если бы не они, то сейчас бы просто вышел на дорогу и, думаю, через какое-то время добрался до ближайшего поселения, где с радостью навестил местную таверну. Хорское мне без надобности, а вот от жаркого или даже от простенькой похлебки не отказался бы. Значит, придется решать вопрос по-другому.

Сначала я решил было поохотиться. А что – догнать зверюшку, метнуть в нее «оглушением», а потом разделать и зажарить. Оглядевшись, направился к кромке поляны. На самой поляне никаких зверюшек, естественно, не было. Распугал я их, видимо, и треском, и огнем, и зарядкой после пробуждения. Поэтому пришлось углубляться в лес. Но и там, прорыскав минут двадцать, ни одной зверюги, желавшей стать дичью, не встретил. Даже птиц, как назло, на ветках не было. Интересно, что ж за место такое, что пернатых ни одной? Я остановился и прислушался. Ни одного фьюти-фьють или даже чик-чирик в округе не раздавалось. Может, гиблое какое-то местечко?

От этой мысли стало немного не по себе. Альтор много рассказывал мне об этом мире, и гиблое место здесь – это не совсем как у нас. У нас это, скорее, так, присказка, а здесь, если гиблое – значит, мертвяки могут быть. Самые настоящие. Души неупокоенные и прочая некондиция. В смысле для того чтобы попасть после смерти в определенное им место – некондиция. Вот и бродят по этому свету, докапываясь до живых.

Брр! Может, это тоже только местные сказки, но проверять сейчас не хотелось. Поэтому в голову пришло логичное умозаключение – нужно сваливать отсюда. Желательно ближе к дороге. То, что я беглый, никто все равно пока не определит, а там, среди живых существ, может, чего и придумаю. Помочь кому-нибудь, проводить, поднести.

Я огляделся по сторонам, и до меня вдруг дошло: где именно находится дорога – это еще поискать нужно. Вокруг сплошной лес – деревья, бурелом, кустарник, в просветах между всем этим оно же.

Пришлось задуматься. Так, я шел на восток, пытаясь держаться параллельно выходившему в этом направлении из города тракту. Для этого сначала брал чуть правее, значит, тракт теперь будет на севере.

Поглазев несколько секунд на небо, определил по светилу, где примерно север, и зашагал напрямик, решив даже не обходить поваленные деревья и густой кустарник. В конце концов, направление я мог и неточно определить, но так хотя бы буду идти все время в одну сторону, а не рисовать круги. Было, конечно, страшновато, когда я, словно ледокол во льды, врубался в очередную заросль веток, однако успокаивало подготовленное заранее плетение. Само собой, наготове я держал «молнию». Если это заклинание первого уровня я могу сплести за секунду, то на третий уровень, который я на всякий случай и приготовил, уходило уже секунд пять-шесть. Да и магической энергии требовалось на него гораздо больше, как для сборки, так и для поддержания в этом состоянии. Боевые плетения имеют свойство саморазрушаться в течение двадцати – сорока секунд.

Но экономить не решился, задействовав практически все имевшееся во мне на данный момент. Что, если на меня кинется какая-нибудь штука размером с носорога?

Прошагав почти час и чувствуя, как начинает подташнивать от голода, я уже начал унывать и даже подумывать о возвращении назад. Да-да. К этому ублюдку Вирону. Наверное, сказывалась двухлетняя привычка иметь хоть и паршивую еду, но все же стабильно, три раза в сутки. А вот теперь, когда тошнота встала в горле комом, а в глазах все чаще являли свои крылышки черные мухи, уныние принялось окутывать меня холодным болотным туманом.