Константин Игнатов: Клановое фэнтези. Руны Возмездия

Но – Святая Братия! – оказывается, поверженный монстр Изнанки «первой ласточкой» отнюдь не являлся. За спиной у волшебницы что-то злобно, протяжно захрипело. Она мгновенно обернулась. Там… там… корчился в агонии еще один! Тоже – двурогий! Во дает! Ничего себе – Кирюша . Интересно, откуда он взялся такой ?..

Но успокаиваться было еще совсем рано! Противник то и дело получал подкрепление. В чем Уля тут же с испугом убедилась – ох!..

В нескольких саженях от нее противно холодил воздух внушительных размеров Провал Потусторонья. Тонкая пленка, прикрывающая Пропасть Иномирья, стремительно поднималась, росла, обретала форму. Кожа будущего чудовища сразу же покрывалась какими-то желваками, шрамами, шишками. Эти наросты, с одной стороны, играли роль кольчуги, защищающей тело от точёной стали, а с другой, магического оберега – от боевых заклятий. Мечи, дубинки и рутинная волшба здесь бессильны. Лишь уникальные заговоренные клинки и чародейство высшего порядка способны кое-как пробить доспехи Подложки. Ни первым, ни вторым попутчики-друзья, увы, не обладали…

Девушка с горечью вспомнила, что – по преданиям – в стародавние времена, когда маги еще не делились на кланы, а составляли единое воинство, Высший Совет Братии творил совместную волшбу такой силы, какая позволяла на десятилетия крепко-накрепко запечатывать огромные территории, целые области от посягательств Великой Изнанки. Эх сейчас бы сюда тех былинных героев!.. Но все мощнейшие алгоритмы, принципы магических построений, объединяющих потенциал отдельных кудесников в несокрушимую Силу, давно утеряны или, может быть, намеренно извращены подлыми шпионами – приспешниками врага.

…Истошный вопль умирающей головы расчлененного чудища на короткий миг вывел из равновесия воинов Подземелий. Все они, как по команде, обернулись на предсмертный клич собрата. Кирилл же не испытывал ни разочарований, ни соболезнований. И не упустил удобного случая. Пользуясь замешательством в стане врага, парень пулей взлетел по шипам, как по лестнице, на голову ближайшему дьявоглоту. Шустрый воин быстро выхватил из-за пояса острый кинжал и со всей силы воткнул его в драконий глаз. Дзин-нь!!! Точнее, попытался воткнуть. Нет, Кирилл не промахнулся. Лезвие угодило точно в центр крупного зрачка, но беспомощно соскользнуло вбок, словно соскочило с прочного зализанного стеклянного шара, не причинив глазу ни малейшего вреда. Какие бы чары не наложили на данный клинок маги, но пробить заговоренные Владычицею Дна очи он не смог. Раздался лишь гулкий металлический звон, будто ударил небольшой колокол. Дзин-нь! И ничего!..

Чудовище лениво моргнуло, однако тут же пришло в себя. Оно яростно тряхнуло головой, пытаясь сбросить противника. Из широко открытой пасти повалили густой убийственный смог. Кирилл, будто отчаянный наездник, вознамерившийся обкатать гигантское дикое животное, метался, как угорелый, с шипа на шип, уворачиваясь от ядовитого облачка. А чтоб не слететь с шершавой драконьей башки, волшебник приклеил к рукам и ногам точечные заклятия Липкости. Эти заклятия обращали всё, к чему прикасались конечности молодого мага, в тягучий клей, в том числе и дубленую кожу дьявоглота. Самому чудищу такая процедура по вкусу явно не пришлась. Его огромная голова вмиг покрылась липучими пятнами ожогов. Монстр взревел от боли, точно доисторический динозавр, разом позабыл про испускание отпугивающего ядовитого пара. Почуяв беззащитность врага, Кирилл тут же воспользовался предоставленным шансом, перекатился на самый край живой глыбы, бесстрашно пристроился на кончике пасти, разлегся наглым образом прямо на широченных ноздрях и сунул в рот дракону пустые ножны из-под меча отверстием вниз. Быстрой скороговоркой парень протараторил: «Зубки-скорлупки, хотите погулять? Выйти за околицу, выстроиться в ряд? Прыгайте гурьбою, дружный мой отряд, к новому хозяину в ножны под заклад». И… – у Ули чуть глаз не выпал! – блестящие клыки боевого чудища, оставив свои законные гнезда, добровольно перекочевали в магическую полость, словно их всосал туда могучий таинственный насос. Зачарованные ножны раздулись при этом, распухли до неприличия, приняв, по сути, форму широкого ведра. А в нем, как грибочки в садочке, мирно побрякивали «зубки-скорлупки». Ошарашенный дьявоглот, ничего не понимая, ворочал туда-сюда безоружной головой, тоскливо мычал, как некормленый бычок, и, казалось, пытался, напрягая глаза, заглянуть самому себе в пасть. Но ничего путного из этого у него, ясно дело, не получалось. Разумеется, чудище сразу же ощутило непривычную пустоту меж челюстями и, вероятно, хотело выяснить поточнее, что именно там стряслось.