Татьяна Минина - Исправленному верить (сборник)

Она не хотела идти внутрь. Просто не хотела. И без того понятно, что произошло в доме Ашатов. Ничего нового там не найти.

Давление в груди. Она, оказывается, задержала дыхание.

«Никуда не годится, Валерия. Никуда».

Сделала вдох – и вновь застыла. Запах…

Вита поймала ощущение пульса на своем запястье, зачастившее биение в висках, над ключицей. Расслабила диафрагму, живот, плечи. Привычно замедлила сердце до размеренных четких ударов. В глазах прояснилось. Вонь не стала меньше, но будто поблекла, отодвинулась. Ушла под поверхность ее внимания, как рисунок погружается в воск.

Лопатками оттолкнув стену, медик выпрямилась. Брезгливо передернула плечами.

По запятнанным кровью камням Вита прошла медленно и спокойно. Она не останавливалась рядом с телами, но давала себе время внимательно все рассмотреть. Для определения причины смерти вскрытия проводить не требовалось. Из торса коренастого громилы в степном халате торчало под разными углами сразу четыре стрелы. Второго, защищенного не только легким панцирем, но и щитом, достали выстрелом в глаз. Третий перед смертью скрюченными пальцами пытался извлечь из горла древко дротика.

Судя по всему, стреляли сверху, со второго этажа. Четко и метко. Среди забаррикадировавшихся в доме явно нашелся по крайней мере один стрелок-мастер. Купеческая охрана?

У крыльца обнаружились следы поспешной баррикады, а также следы совершенно безумной попытки устроить поджог. Похоже, оборонявшиеся вынуждены были отложить луки и взяться за оружие ближнего боя. Широкие светлые ступени были залиты кровью – и не только. Вита обошла скрюченное тело. Перешагнула через второе. Затем через вывалившийся из вспоротого живота комок. Нападавший, что лежал между дверных створок, был обезглавлен. Вита оглянулась, движимая мрачным любопытством. Заметила голову, то ли отброшенную точным пинком, то ли просто скатившуюся со ступеней.

Войдя в помещение, первым, что она увидела, было еще одно тело. Воина пришпилили к стене коротким копьем. Это явно был караванный охранник: кожаные доспехи со стальными пластинами, удобные степные сапоги, степной же пояс с оружием. К нему крепились ножны для длинной кавалерийской сабли. Медик остановилась рядом. Характерные черты лица и жесткие черные волосы говорили о примеси крови кочевников. И, быть может, очень дальнем родстве с дэвир. Прекрасно развитые мышцы рук, чуть деформированные ноги. Хороший стрелок, в седло сел даже раньше, чем научился ходить. Но сражаясь в узких коридорах, да еще совершенно не приспособленным для того оружием, он чувствовал себя менее уверенно. За что и поплатился.

После смерти прошло довольно много времени, но ни на одном из тел медику пока не удалось заметить признаков болезни. Она сделала пометки на восковой табличке. Направила свои шаги в глубь дома.

Стены усадьбы Ашатов носили в себе следы резни. Следы пожара, следы погрома, следы насилия. И со всех сторон Виту обступали запахи смерти. Язык не поворачивался назвать то, что здесь произошло, битвой. Или хотя бы схваткой за выживание. Эти люди словно пали жертвами охватившего всех безумия.

В примыкающем к кухне временном лазарете Вита нашла одну из причин. Худощавый старик, с длинными белыми волосами и с белой же, слипшейся от крови бородой. На лице и ребрах виднелись следы побоев. На обмотанной грязными бинтами левой руке недоставало трех пальцев. В ухе болталась серьга – переплетенные клубком змеи. Знак медика.

А она, признаться, решила, что дело и правда в пресловутой казне Ашатов. Но кто в разгар чумы устроит войну за деньги? Нет. Только за исцеление. За шанс, пусть самый призрачный. Шанс выжить.

Вита медленно обошла помещение. Нашла черную обезглавленную змею. Нашла чашу, в которую выдавили яд, неумело смешали с кровью. Нашла труп того, кто осушил эту чашу. Он умирал долго.

В принципе, с этого момента все было ясно и дополнительного расследования уже не требовалось. Когда вспыхнула эпидемия, дом Ашатов оказался обладателем бесценного в такой ситуации сокровища: медика, имеющего в своем распоряжении не только аптеку, но и небольшой серпентарий. Старик, конечно, пытался лечить. Безуспешно – если б болезнь поддавалась стандартным методам, госпиталь крепости Тир справился бы с напастью. Но он был медиком, и он был за закрытыми воротами поместья Ашатов. Этого оказалось достаточно.

Смерть ломилась в дом приливными волнами. Они отстреливались от нее из луков, отпихивали копьями, рубили короткими мечами и саблями. Не позволяли себе замечать, что убивают своих же обезумевших от страха соседей. Зелья не помогали, старик знал, что попытка лечить напрямую, делясь своей жизненной силой, закончится для него гибелью. Но для окружающих логика была уже бессильна. Начались побои. Потом пытки. Нужно дойти до особой стадии бездумного ужаса, чтобы искалечить единственные руки, что способны еще принести спасение. Медик, конечно, сломался. Попытался вытащить хоть одного больного…