Дмитрий Гаврилов - Смерть за смерть. Кара грозных богов

– Затея – змея! – горячо шептал он. – Затея!

Ултен непонимающе мотал головой, а когда костры белозёрского отряда остались поодаль, спросил:

– Розмич, что стряслось-то!

Дружинник наконец отпустил перепуганного кульдея и остановился.

– Загадка! – выпалил он. – Загадка волховская!

Ултен глядел непонимающе, часто моргал.

– Старик говорил: змею на груди пригрел! – продолжал Розмич. – А мы отчего-то подумали, будто он о человеке!

– А об ком ещё думать? – осторожно, как у буйного, поинтересовался скотт.

Розмич горячо ругнулся, запустил руку в ворот и сорвал с шеи шнурок, извлекая наружу потаённый мешочек.

– Вот! Всю дорогу на собственной груди грел!

Не дожидаясь новых вопросов спутника, развязал хитрый узел и извлёк послание. В том, что письмена не обережные, дружинник уже не сомневался.

– Прочесть сможешь?

Кульдей уставился на испещрённую закорючками кожу, как на величайшее диво. Тут же прищурился, беззвучно зашевелил губами.

– Ну чего там? – торопил Розмич.

– Погоди!

Ултен поднёс записку к самому носу – в сумерках, вдали от костра, разглядеть письмена оказалось очень непросто.

– Латынь, – многозначительно пробормотал он.

– И чё? Чё это слово означает? Проклятье, да?

– Тьфу ты! Письмо латиницей выведено. Иж ты, Затея-то непроста! Девка, а такие письмена знает!

– Не томи, кульдей! Что там? Об чём говорится?

Скотт читал медленно, по слогам:

– Людей по приказу Полата убили. Нас заневолили оклеветать.

– Чего? – после некоторого раздумья выпалил Розмич. – А ну, читай снова!

Ултен прочитал. И ещё раз, и ещё… На десятом читать сызнова отказался, да и сумерки сгустились так, что письмена едва просматривались.

– И чего это значит?.. – медленно, с угрозой проговорил Розмич.

Под суровым взглядом дружинника кульдей стушевался, замямлил что-то невразумительное. Но Розмич уже не слушал, погруженный в собственные мысли, в сравнении с которыми даже полынь слаще мёда кажется.

Когда спала оторопь, дёрнул скотта за рукав, велел:

– Пойдём. Ловчана разыскать нужно!

Ловчан нашелся сам, не ступили и десятка шагов.

Лицо бескровное, глаза огромные и будто пустые. Губы сжаты в тонкую линию, плечи напряжены так, что жилы того и гляди лопнут. Вена на шее неистово пульсирует.

– Ты как тут очутился? – насторожился Розмич.

– Вас искал. Видел, как ушли, а нагнать не успел. После окончательно потерял. – Ловчан хватанул ртом воздух, опёрся рукой о ближнее дерево. – Разговор есть.

Ни Розмич, ни кульдей не осмелились перебить дружинника. Ждали.

Тот некоторое время собирался с мыслями, после огляделся и пробормотал:

– Просто в голове не укладывается. – Снова вздохнул. До того тяжко, будто грудь могильным камнем придавлена. – Я тут…

– Не томи, Ловчан!

– У меня живот прихватило, ну я в кусты и отошёл. Подальше, чтобы… не сильно разило. Сижу… и тут голоса рядом. А сумерки уже, видать меня плохо. Хотел крикнуть, но прикусил язык, потому как в говорившем князя узнал. Не мог же я Полату сказать, мол, отойди, княже, я тут… тужусь. Пришлось молчать.

– Ну! – подтолкнул Розмич.

– Ну и слышу… Полат вещает: «Это знак божий! Туго нам в Новгороде придётся. Кабы живыми остаться». А ему отвечают: «Не бойся, князь. Я твоих богов не боюсь, и ты их не бойся! Что до Новгорода – Олега там не будет».

Полат вроде как рассердился, кулаком о ладонь стукнул. А второй продолжает: «Валит не подведёт. Он дружину в Кореле не терял, как все думают. Просто увёл и до срока хорониться велел. Ему мурмане давно поперёк горла встали. Он при Гостомысле был уважаемым человеком. А при Рюрике да его варягах? Тьфу, одним из воевод. Они Олега по пути в Новгород встретить должны были, у порогов».

«Не оплошают?» – спросил Полат. Второй ответил: «Ты, князь, не в первый раз о том беспокоишься. Зря. На порогах всё по уму сделают. Я в Валите больше, чем в себе самом, уверен. Он мне жизнью обязан – это же я его тогда в Кореле на путь истины направил, против мурман настроил. Так что Новгород пуст, придёшь и сразу на княженье сядешь – кто единственному сыну Рюрика перечить станет, кроме Олега? А его уж и нет».

«А боги?» – вновь отозвался Полат. «Дались тебе эти боги! – рассмеялся второй. – Отцово наследство заберёшь, сделаешь подношение побогаче, и всё. Но… и обещанья свои не забудь. Сучка Едвинда с полукровкой варяжским тоже стоили немало». Полат ему: «Не забуду. Я добро помню. Всё выполню, если задуманное сбудется».